Шел Царь на казнь, не осуждая,
Тех кто судил, кто бил, кто предал.
И разъяренная, слепая
Толпа в безумии ревела.
Шла Вероника за конвоем.
Как ей обнять, как ей утешить,
Кто в жертву дался добровольно,
Того, Кто свят Сам и безгрешен?
Ни плакать, не кричать не смела -
Лишь разделить бы это бремя -
Сама готовая за веру
На смерть, на муки, на потерю.
И состраданием объята,
Смогла немного Вероника -
Лишь отереть успела платом
Плевки и кровь с родного лика.
Глумились судьи, стражи, слуги
В своей гордыне и бессильи
И исцеляюшие руки
Гвоздями к дереву прибили.
И третий, и шестой, девятый
Час долгий, скорбный шел и страшный.
Дивились воины Пилата
Что так природа ныне страждет!
Свершилось.
Как дошла до дома?
И почему жива как прежде?
Плат развернув, вдруг видит Образ.
Он с ней! Он Сам ее тогда утешил!