Валентина Щербак –Дмитрикова - https://proza.ru/avtor/valentina75
Оля жила с мамой в большом городе. Мама работала, дочка ходила в детский садик. А где-то далеко, в Полесье, находились Олины дедушка и бабушка, которых она видела только на фотокарточке.
Мама часто задумчиво смотрела на снимок и говорила дочке:
— Это – мои родители, папа и мама, твои дедушка и бабушка.
И сейчас Оля с мамой ехали к ним в Полесье, потому, что маме надо срочно отправляться в командировку, а Олю оставить было не с кем.
Что такое Полесье, девочка не знала, никогда там не была и думала, что это такой же большой город, как и тот, в котором она жила.
Целый день, а потом ещё и ночь, они ехали в спальном вагоне поезда, в небольшой комнатке, под названием купе: четыре полки с постелями, маленький столик и окошко, в которое было очень интересно смотреть. Поля, сады, огороды, большие и маленькие дома, люди, стада коров, лошадки, собачки — всё это проплывало мимо. Всё оставалось позади. А поезд шёл и шёл вперёд…
А потом в Полесье их везла лошадка, а Оля и мама сидели на телеге с душистым сеном. Ехали по дороге, проходящей через лес с белоствольными берёзками, через золотистое поле созревшей пшеницы, мимо болот, местами сверкавших водной гладью, как осколками разбитого зеркала.
— Красиво! — сказала Оля, заворожённо глядя на болотный пейзаж.
— Болото и есть болото… Ничего там красивого нет. Мокрые кочки, трясина, топь зыбучая, — произнесла мама. И назидательно добавила: — Ходить туда маленьким девочкам нельзя.
— Там злые болотные духи кругами ходят, в трясину заманивают, — добавил бородатый дяденька, который правил лошадью.
— Не запугивайте ребёнка, — сказала сердито мама.
Лошадка топала, отмеряя километры, телега поскрипывала в такт её шагов.
— Ну, вот и ваше Полесье уже показалось, — сказал возница.
Оля разглядела впереди небольшую цепочку маленьких домиков. Издали они казались игрушечными. То, что она увидела, было совсем не похоже на большой город…
— А где Полесье? — тихо спросила она.
— Вот эти домики – и есть деревня Полесье, — ответила мама.
Вблизи дома оказались совсем не игрушечными, а настоящими. И на крыльце одного из них стояли, ожидая приехавших, бабушка и дедушка.
У бабушки, как и у мамы, были большие голубые глаза, такая же добрая улыбка, и маленькие ямочки на щёках. Только лучиков-морщинок около глаз собралось у неё больше, чем у мамы. И вместо пушистой причёски все волосы бабушка гладко зачесала назад и собрала в один узел.
А у дедушки волос на голове было совсем мало, но зато под носом красовались большие свисающие вниз пушистые усы, которые закрывали рот, и не видно было какая у дедушки улыбка. А глаза у него были тоже немножко похожи на мамины. И если глаза, вообще могли смеяться, то дедушкины - точно это делали.
*****
Мама недолго была в Полесье, всего два дня.
— Не скучай… Я приеду за тобой через четыре недели, — сказала она дочке перед отъездом.
Оле стало грустно от маминых слов.
— А неделя — это сколько дней? — спросила она, сдерживая слезы.
— Семь дней, — ответила мама.
Оля загнула все пальчики на левой руке и два на правой и спросила:
— Это столько?
— Да, — сказала мама.
И утром она уехала, а Оля осталась с бабушкой и дедушкой.
Она скучала без мамы. Каждый прожитый день девочка отмечала, загибая на руке один пальчик. Когда их стало семь, она радостно сказала бабушке:
— Кончилась одна неделя, осталось только три. Да, бабушка?
— Да, детка.
Бабушка и дедушка были хорошими, добрыми. Они видели, как тоскует малышка без мамы, и старались занять её чем-то интересным, развеять грустные мысли.
— Скоро мы пойдём с тобой за журавлиной ягодой, — сказал дедушка Оле.
— За какой? – удивлённо спросила девочка.
— За журавлинкой, — повторил дедушка.
Оля знала много ягод: землянику, клубнику, вишню, смородину, абрикосы, сливу… но про журавлинку слышала впервые.
— А почему она так называется? — спросила девочка, посмотрев с изумлением на дедушку.
— А потому, что её любят и даже лечатся ею птицы журавли.
— Лечатся сами без врачей? — спросила Оля.
— Сами, — сказал дедушка и улыбнулся.
— А люди могут этой ягодой лечиться?
— И могут, и делают это, — подтвердил дедушка. Вот, подхватит человек насморк или застудит, к примеру, горлышко зимой, вот тут эта ягодка и помогает. Даже листья журавлинки могут употребляться как лечебный чай.
— Дедушка, а какая она, журавлиная ягода? Жёлтая, зелёная, синяя?..
— Когда мы пойдём за ней, она будет красной, — ответил дедушка.
— А куда пойдем? В сад?
— Нет, не в сад.
— В лес?
— Нет, не в лес.
— В поле?
— Нет, не в поле. — Дедушка хитро улыбнулся. – Мы пойдем с тобой на болото.
— На болото?! — испуганно произнесла Оля. — Но туда мне мама строго-настрого запретила ходить. Там – мокрые кочки, трясина, топь зыбучая...
— Со мной можно, — уверенно сказал дедушка, и улыбнувшись, спросил:
— Ты журавля-то когда-нибудь видела?
— Да, на картинке, — ответила Оля. — Мне мама сказку читала «Лиса и журавель». Они в гости друг к другу ходили. Лиса его манной кашей, размазанной на тарелке, кормила. И журавль из этой тарелки своим клювиком ничего скушать не смог. А потом он Лису окрошкой угощал, налив её в кувшин с узким горлышком. А голова Лисы туда не проходила. И оба голодными остались. — Оля засмеялась.
— Хорошая сказка, — сказал дедушка. — А на живых журавлей хочешь посмотреть?
«Хорошо бы нам чем-то удивить, обрадовать малышку, проложить тропинку к детскому сердечку, чтоб перестала наша Олюшка скучать без мамы и пальчики загибать, ожидая её приезда», — подумал он.
— Живых? — удивлённо переспросила Оля. И, обняв дедушку, радостно закричала:
— Хочу! Хочу!
— Я покажу тебе, Оленька, поляну, где осенью на Куприянов день журавли собираются и держат совет, каким путём-дорогою в тёплые края лететь. А, как договорятся, то с громкими криками все вместе поднимаются в воздух и летят безостановочно днём и ночью, пока не достигнут места, где будут зимовать.
Дедушка увидел, как оживилось лицо девочки, как заблестели её глаза. Она тут же засыпала его вопросами, на которые он еле успевал давать ответы:
— А куда они улетают?
— Туда, где тепло. В Северную Африку, Среднюю Азию, в Индию, Китай…
— А когда Куприянов день?
— 13 сентября.
— Это скоро?
— Скоро.
— Раньше, чем мама приедет?
— Раньше.
— А что журавли кушают?
— Жуков, змей, лягушек, ящериц, червяков, букашек, травы разные… — ответил дедушка.
— И журавлиную ягоду, - добавила Оля. И тут же поинтересовалась:
— А какая она на вкус? Сладкая?
— Нет, она кислая.
— Я не люблю кислые ягоды, — сказала девочка, и поморщилась.
— Но их можно подсластить, — отозвался дедушка на её слова. — И вообще, бабушка из журавлинки умеет готовить много вкусных вещей: киселёк, квасок, начинку для пирожков, варенье и даже конфеты.
— Даже конфеты? — удивилась Оля. И тут же лукаво посмотрев на дедушку, спросила:
— А когда мы за этой ягодой пойдем? Завтра?
— Нет. Когда придет её день.
— А почему завтра нельзя? Я хочу завтра, завтра!!! — настаивала Оля.
— Нельзя трогать журавлинку пока не полыхнёт она ярко алым цветом, — сказал дедушка. — А как соберём ягоду в положенное время, так и одарит она нас, отблагодарит за проявленное к ней уважение.
*****
По вечерам, перед сном, Оля всё еще загибала пальчики, считая дни. Но теперь, просыпаясь утром, сразу спрашивала у бабушки:
— А сегодня ещё не день журавлиной ягоды?
— Сегодня — ещё нет, но очень скоро будет, — отвечала бабушка.
А однажды, вечером, после ужина дедушка сказал:
— Ложись-ка быстренько спать. Завтра рано встанем и пойдём за журавлинкой.
— Ни в сад, ни в поле, ни в лес, а на болото. Правда, дедушка?
— Правда, внученька.
— И будем её собирать, потому что она уже красная. Правда, дедушка? — обрадованно щебетала Оля.
— Да, Оленька. Успела-таки журавлинка к своему дню, к 13 сентября, заполыхать ярко-алым цветом, налиться целебным соком.
Это был первый вечер, когда Оля, перед сном забыла загнуть ещё один пальчик и посчитать количество прожитых дней. Ложась спать, она думала о журавлиной ягоде и живых журавлях.
*****
Утром дедушка надел большие резиновые сапоги и шерстяные носки, Оля – маленькие резиновые сапожки и такие же, как у дедушки, носочки. Дедушка взял большую корзину, сплетённую из ивовых прутьев, и Оле дал такую же, ивовую, но только маленькую.
И они пошли за журавлиной ягодой.
Вот и болото. Чуть колыхалась листва подтопленных берёзок, квакали лягушки... В лицо пахнуло сыростью и слабым грибным ароматом. От растений исходил дурманящий запах. Болотная атмосфера гипнотизировала, завораживала…
Помня мамины слова о трясине и топи зыбучей, Оля крепко держалась за мозолистую дедушкину руку. Но бояться ей было нечего. Эти места дед знал хорошо. Прошёл их не один раз вдоль и поперек.
За березняком внезапно открылась поляна с зелёным стелящимся кустарничком с россыпью алых ягод.
— Журавлинка… да? — воскликнула Оля. — Ой, как её много, и какая она красивая!
В окружении мха и блестящих, словно лакированных листьев, как россыпь рубинов, на тонких веточках сияли ягоды. Они стелились алым ковром. Казалось, что нельзя сделать и шага, чтоб не наступить на них.
Дедушка с внучкой замерли, любуясь открывшимся сказочным пейзажем.
Нарушая лягушиную мелодию, над болотом раздалось еле слышное курлыканье…
— Мы с тобой, Оленька, не только ягоду соберем, но и на журавлей полюбуемся. А, может, даже увидим, как они танцуют, — сказал дедушка.
И тут, как по волшебству, на поляне появились две большие, длинноногие птицы пепельно-серого цвета, с длинными шеями.
Дедушка с внучкой, спрятавшись в березняке и затаив дыхание, стали наблюдать за ними.
Степенные, важные птицы ходили медленно широкими шагами, время от времени вытягивая шею и озираясь вокруг. Стоя на длинных лапах и грациозно выгнув шею, спокойно наклонялись за добычей, ловя лягушку или склевывая что-нибудь
— Смотри, Оленька… Серый журавль… А на голове у него красная «шапочка»,— сказал шёпотом дедушка. На темени птиц перья практически отсутствовали, и участок голой кожи был красноватым.
— Вижу, — прошептала девочка.
— Раньше в наших краях журавлей было много, и они не боялись человека. Теперь — значительно меньше. Осушаются и высыхают болота. Исчезают места пригодные для жизни этих птиц.
Оля стояла, затаив дыхание, прижавшись к дедушке и обхватив его большую натруженную ладонь руками.
А журавли вдруг, прервав охоту, повернулись друг к другу клювами. Выдержав небольшую паузу, одна из птиц, вытянув шею и слегка выгнув её дугой вниз, начала кланяться. Голова и шея при этом легонько покачивались вверх-вниз, вверх-вниз. Затем журавль захлопал крыльями и подскакивающим шагом стал прохаживаться кругами, и с каждым новым оборотом темп его движений нарастал.
— Дедушка, он же танцует… — прошептала Оля, прикрывая рот ладошкой и боясь громко засмеяться.
Журавль подскакивал на одном месте, пушил «хвост», закидывал голову на спину, приседал и, развесив крылья, ходил и прыгал вокруг второй птицы. Эти резкие, порывистые и неуклюжие движения совсем не подходили его величавому облику, и на это нельзя было смотреть без смеха. Улыбка дедушки была скрыта усами, но Оля видела, как смеялись его глаза.
В этот момент и вторая птица начала проделывать то же самое. Потом обе они, встав друг против друга, высоко прыгнули вверх, хлопая крыльями, и распластав их, какое-то время плыли в воздухе, вытянув ноги и шею.
— Дедушка, а почему они танцуют?
— Да у них, наверное, просто очень хорошее настроение, — ответил умудрённый жизнью дед.
А журавли тем временем медленно и изящно спланировали вниз и приземлились на соседней поляне. Кончив танцевать, отряхнулись и снова принялись за охоту на лягушек, не забывая время от времени клюнуть и пылающую среди зелёной листвы красную ягодку.
— Танцы журавлиные мы посмотрели, теперь за работу, внученька, — сказал дедушка.
Большая и маленькая ивовые корзиночки быстро доверху наполнились ярко-красными ягодами.
Дедушка с Олей возвращались домой. А над ними красивым клином, с громкими трубными криками, в тёплые страны летели журавли. Прощаясь с родными местами, стая долго кружилась в безоблачном голубом небе, с каждым разом поднимаясь всё выше и выше, и, наконец, исчезла из вида совсем.
*****
— Вот и добытчики вернулись! — воскликнула бабушка, любуясь алыми ягодами. — Ой, сколько клюквы принесли… Молодцы!
— Клюквы? — удивилась Оля. — Это журавлинка…
— И клюква, и журавлинка… И то и другое верно,— сказала бабушка.
А вечером, укладывая Оленьку спать, она рассказала ей сказку про журавлиную ягоду:
— В древние времена на Руси жило мирное племя древлян. Люди обрабатывали землю для посевов, растили на огородах овощи и фрукты.
Однажды в их страну пришли орды степных кочевников. Они грабили, убивали, угоняли женщин и детей в рабство.
Среди густых рощ спрятал мудрый вождь свой народ… Но иноземному хану донесли, где находится поселение мирных хлеборобов и их красивых, синеглазых женщин. Огромное конное войско степных пришельцев двинулось в путь…
Древляне понимали, что им не выстоять против бесчисленных сил кочевников, и до прихода врага успели покинуть родные места и спрятаться на болоте на небольшом острове, где жила стая журавлей.
Спеша захватить добычу, кочевники ринулись на остров, но дорогу им преградило болото. Много вражеских воинов поглотило оно. В бессильной злобе степняки решили уничтожить непокорных Русичей.
Тысячи отравленных стрел полетели на остров… Но в ту самую минуту, когда они должны были градом посыпаться на беззащитных людей, журавлиная стая поднялась высоко в небо. Птичьи тела с большим размахом крыльев полностью закрыли остров.
Стрелы вонзались в бесстрашных птиц… А журавли продолжали кружить над островом, хотя, из многочисленных их ран падали капли крови…
Из каждой упавшей капельки появлялась ярко-красная ягода, которую люди потом стали называть журавлинкой в память о гордых птицах, сохранивших им жизнь…— закончила бабушка свой рассказ.
— А клюква? — спросила Оля.
— «Клюква» — слово греческое, в переводе означает — кислая. Все, детка. Спи. Трудный был у тебя сегодня день, — сказала бабушка, целуя девочку.
— Очень хороший был день… — засыпая, прошептала Оля, забыв зажать на руке пальчик и посчитать, сколько дней осталось до приезда мамы.
* Куприянов день — День святого Куприяна. В этот день на Руси было принято начинать сбор клюквы, которая называлась журавлиной ягодой или журавлинкой.
Иллюстрация - https://www.sb.by/articles/kopi-krasnogo-zolota.html