Ольге Б-ой.
В Прибалтике такие есть места,
где чувствуешь себя тем больше ростом,
чем улочки старинной не-верста
покрыта снега серенькой коростой.
Он словно пепел давнего уже,
и след ноги на нём глубок и чёток.
Но видишь вдруг витрину миражей -
колец, браслетов, ожерелий, чёток.
Наверное, своё я прожил зря,
я не носил вот этот крест тяжёлый
из солнечной смолы и янтаря,
тяжёлый крест, в котором плачут пчёлы.
В котором две пчелы глядят на нас,
и взгляд слезами замутнён и меток.
Я вижу пары человечьих глаз,
а не блестящих пазлами фасеток.
Мне кажется, сгубил их интерес
и жажда жизни, заключённой в слёзы
древесные. Как пара поэтесс
вот эти пчёлы сохранили позы
любви и смерти, горечи во всём
и сладости последнего мгновенья.
Их сущность до сих ещё сосёт
мильонов лет тягучее варенье.