Разбивалась душа о твердь,
вознесясь из небесной глади.
А вчера приходила смерть,
по головке холодным гладя.
Разговоры вела «за жизнь»,
возлежа на краю дивана,
говорила: «Малыш, держись-
уходить в беспредельность рано.»
Вспоминала плохое всё,
что заботы душевные дало,
предложив каланхоэ сок,
чтоб меня не манили дали.
Убеждала, что свет- пустяк
и во тьме содержанья густо,
а забота о нём пуста-
словно выключил кто-то люстру.
«Он потухнет когда-нибудь.»-
рассуждала в тиши, без солнца,
положив мне ладонь на грудь
ощутила, что сердце бьётся.
Я сказал: «Не готов сейчас-
мимо жизнь пробежала снова:
не успел написать рассказ,
где о Вечном замолвил слово.»
Я сказал, что финал простой
у наследственной круговерти...
Та сказала: «Тогда постой
разговоры вести о смерти.
Если можешь, меня прости,
приходить- неделимо право,
чтобы тьмою в глаза вползти.»
И ушла, подмигнув лукаво.