и вот ты молчишь – я всё узнаю, –
я верю всему бесшумью;
воробушек мой, молчи десятью
тоннами вакуума, лунью,
венчающей нас на царство
невыразимости, –
коронующей детством,
в каком не вырасти
из умения близости
нам, – из умения бегства
от низости.