Как-то мылся в бане я,
Со мною мужичишка.
Одна была у нас скамья
И шкафчик под бельишко.
Как водится, разделись мы
И срам, прикрыв руками,
Пошли, как братья, на помыв,
С мочалкой и тазами.
Меня окутал белый пар,
Ни зги перед глазами.
Как фимиам, как божий дар,
Курился он меж нами.
Вдруг слышу я возле себя:
«Потри-ка, паря, спинку!»
И он склонился под меня,
Дав заднице слабинку.
Мочалка тёрла по хребту
И билась о лопатки,
А он шептал: «Ещё вот тут»
И подставлял мне пятки.
И я, измученный вконец,
Восстановив дыхание,
Всё гладил медленно крестец
Ему в одно касание.
Тазами громыхал народ,
Водой вокруг плескали.
А Он сказал: «Ещё живот
И пальчики остались!»
И развернулся Он ко мне,
Сам щуплый, как былинка.
И в белой, белой пелене
Произошла заминка.
Сбежал я с бани гол и бос,
С трясущейся ручонкой.
Ну, кто же знал, что в корень рос
Невзрачный мужичонка.