Не всё, отнюдь не всё мне безразлично.
Я погружаюсь в суету, как в омут.
Ведь жаловаться вредно, неприлично.
А полночь, словно поясницу, ломит.
Цветёт и пахнет жизнь и веселится,
крестьянин торжествует... или как там?
Ей всё равно куда и с кем продлиться
и где шуметь в загуле бесноватом.
Но у всего находится причина.
Она таится в переулках сонных.
Сереет полустёртая личина,
молчит: ни восклицания, ни стона.
А может притвориться тучей в небе,
сосной и дубом, мышкой, псом и белкой,
или застрять крупинкой соли в хлебе
и сделаться совсем невидной, мелкой.
По-всякому, но главное напрасно
к ней приступать с резоном, аргументом.
Одобрить и принять единогласно –
вот всё, что согласуется с моментом.