Обессилев от горячих красок,
ты уходишь гордо, как блудница,
насладясь безумством ливней плясок,
ты печальна, но горда,как жрица.
Обнажая перелесков руки,
улыбаясь ручейками рта,
помнишь ты бесстыдства- громов звуки,
страстные кровавые уста
тех закатов, что ложились в ложе
трав душистых, страстью исходя.
И загар на листопадной коже
снова манит нас, с ума сводя.
Мы рыдаем, если вдруг потери
наслаждений памятью манят,
и стучися в запертые двери,
что безумства осени хранят.