Продолжение
Начало:
http://stihi.ru/2020/08/01/617
http://stihi.ru/2020/08/01/3816
http://stihi.ru/2020/08/02/7680
http://stihi.ru/2020/08/03/5304
http://stihi.ru/2020/08/04/4222
http://stihi.ru/2020/08/05/5431
http://stihi.ru/2020/08/06/3689
http://stihi.ru/2020/08/07/8716
http://stihi.ru/2020/08/08/9131
http://stihi.ru/2020/08/09/8844
http://stihi.ru/2020/08/10/7218
http://stihi.ru/2020/08/11/5578
http://stihi.ru/2020/08/12/6145
http://stihi.ru/2020/08/13/8878
http://stihi.ru/2020/08/14/4472
http://stihi.ru/2020/08/15/5531
http://stihi.ru/2020/08/16/5379
http://stihi.ru/2020/08/18/638
http://stihi.ru/2020/08/18/8320
http://stihi.ru/2020/08/19/4425
http://stihi.ru/2020/08/20/3436
Корень мандрагоры
(Тристан)
Я охотился ночью под сплошным пологом леса.
Разводил руки на ширину прогалов
и продирался сквозь них, как нарождающееся дитя.
Я считал шаги, чтобы найти дорогу назад,
хотя они были только в моей голове,
где ничего нельзя изменить. Иногда
я слышал вскрик кого-то, страдавшего
затаив дыханье, и выпускал стрелу, но слышал
только звон, свист и вибрацию перьев,
и слабый скрип моих сухожилий.
Я представлял, что я в постели с Изольдой
и старался смотреть, но без усилия,
должно быть глаза были открыты. Я напомнил себе,
что если б я спал, то мог бы увидеть во сне рассвет,
я не мог не увидеть его, ведь он присутствует в имени.
Здесь была только тьма, будто бы я вошёл
во внутричерепное пространство спёртого воздуха,
вдруг – слабый всполох.
Я понял – вот мандрагора, которая светит всю ночь.
Я не мог поверить в такую удачу.
Я стал рыть ногтями и вырвал из глины
маленький корень, горящий холодным светом,
по виду – крошечный человечек – глаза идеальной формы,
закрыты; сморщенный нос; пальчики –
я сосчитал их: десять; признак пола словно бутон.
Я положил этот ком за пазуху и нашёл дорогу домой,
и всё плакал: любовь, любовь. Прибежала Изольда,
в ужасе, думая, что я ранен.
Я ей вручил человечка, говоря,
что нашему горю пришёл конец – из сока
она могла приготовить напиток, который скрасил бы наше изгнанье.
Но она, с побелевшим лицом, просто глядела,
затем, взяв, обняла его чуть грубовато –
для неё он вспыхнул чуть ярче и внезапно поблек
до скучного цвета суглинка – был рассвет, небо кровавилось,
лес наполняли крики. Страданье, – я пояснил, –
Эти растения могут страдать, – но она вдруг прижала
палец к моим губам и прошептала: Шшш.
Я услышал крик егерей.
(с английского)
LOVE IN THE LAST DAYS
by D. Nurkse
The Mandrake Root
(Tristan)
I hunted at night under unbroken canopy.
I spread out my palms to sense the gaps
and wriggled through like a man being born.
I memorized my steps, to find the way back,
though they existed only in my mind
where nothing can be undone. Sometimes
I sensed the cry of something suffering
breathlessly, and let an arrow fly but heard
just the twang, whoosh, and feather-draft,
faint creak of my sinews contracting.
I imagined I was in bed with Iseult
and struggled to open my eyes, but no resistance,
so they must be open. I reminded myself
if I were asleep I would be able to dream dawn--
helpless not to dream it, for the name contains it.
Here there was just darkness as if I had entered
stale air inside a skull, then a faint gleam.
I knew it was the mandrake, that shines all night.
I couldn’t believe my happiness.
I dug with my nails and yanked from the clay
a little root gleaming coldly, knowingly,
shaped like a tiny man-–perfect eyes,
closed; wrinkled nose; tiny fingers-–
I counted them: ten; sex like a bud.
I cradled that lump and found my way home
and cried, love, love. Iseult came running
with a torn panse, thinking I was wounded.
I handed her the manikin and explained
our sorrow had ended, from the juice
she could brew a liquor that would ease our loneliness.
But she just stared, white-lipped, then took it
and hugged it a little savagely-–it shone
a tad brighter for her and suddenly faded
to dull loam-–dawn had broken, the sky was bloody,
the forest full of cries. Suffering, I explained,
these plants can suffer, but she held
a finger to my lips and whispered Shush.
I heard the shouts of huntsmen.