Война проиграна. Проиграна во всем -
На клавишных, на струнных и ударных...
Израненный бугрится чернозём -
Лет сорок-пятьдесят – все те же раны.
Случайно уцелевший – доживет,
Потерянный - когда-нибудь найдется.
По крайней мере, скажут: «Был народ.
Ему бы не толпиться у колодца…»
Колодцев–то хватало не на всех.
Разбитые иссушенные губы
Молились без надежды на успех:
Даст бог, и наши судьбы не забудут.
Забудут – не забудут… Может быть…
Но прежде, отстояв все туже мессу,
Восславят возведенный в святость быт
И вновь пойдут с железом на железо.
Потом напьется кислого вина,
И вспомнят: «В чьем-то опусе старинном:
«В завшивленных траншеях тишина
И в штабе по чуть-чуть за перемирье…»
Они чуть-чуть, мы тоже по чуть-чуть
За сапоги, за валенки и берцы -
У тех, кто под ремнем нелегок путь -
Они дойдут, дошло бы и до сердца.
Границы (мы ль разметками живем?)
Прочерчены на рваных картах грубо.
Война проиграна. Проиграна во всем...
И все-таки оркестр начистил трубы.
Кому-то продолжать такую жизнь
И быть в своей державе идиотом*.
Играйте, что ли, если собрались!
Не вы ли написали эти ноты?
*В демократических полисах Древней Греции словом «идиот» (;;;;;;; - отдельный человек, частное лицо) обозначали того, кто считался гражданином без голоса – т.е., по какой-то причине (чаще всего из-за происхождения) не допускался к участию в общественной жизни и не допускался в народное собрание.