В шкафу, среди забытых книг,
Покрытых бархатом из пыли,
Мне облик женщины возник,
С которой счастливы мы были.
Пронзила память, как струна
Мне непокорного нейлона.
И пусть промчались времена,
Но не забыть тот скрип вагона,
В котором ты, накинув шарф
На зацелованную шею,
Мне выставляла шах и мат
Безумной выходкой своею.
Без объяснения причин...
С судьбой промокшего патрона
Я стал одним из тех мужчин,
Кто проглотил печаль перрона.
Мне звук стального колеса
Со скрипом резал в теле нервы,
Любовь трамбуя в корпуса
Вагонов – будто бы в консервы.
Но я тогда ещё не знал,
Что в этот день, грызущий вечность,
К составу кто-то привязал
Всю мою веру в человечность.
Брусчатка клеилась к ногам,
Когда я брёл с вокзала томно.
В груди, склоняясь по углам,
Давило сердце многотонно.
Ни гул друзей, ни алкоголь,
Ни похоть женского соблазна
Не заглушали эту боль,
Что подступала к горлу спазмом.
Казалось, нету больше сил
И всё закончится обрывом.
Но кто-то медленно гасил
Огонь любовного порыва.
И жизнь опять сменила цвет,
Года листая без прополки.
Но вот знакомый силуэт
Явился мне из книжной полки.
К чему он именно сейчас
Растормошил собою память?
Я вспомнил всё – от цвета глаз
До слов, меня сумевших ранить.
До благовония духов,
До аромата нежной кожи.
До целой россыпи стихов,
Что для неё ночами множил.
Сотрите память кто-нибудь,
Остановите сердца стуки!
Чтоб перестала биться в грудь
Любовь, обрёкшая на муки.