Большие перемены - Необычный съезд
Русь не знала, не слыхала
Чтоб с Великим князем так.
Власть князей всех обязала
Быть в столице на общак.
Но случилось тем не менее,
Не сумел собрать сей съезд.
Вроде нет чего мудрёнее,
Это даже не наезд.
Он с Орды вот-вот вернулся,
Привёз кучу ярлыков,
Хан Тохты не обманулся,
Стал холуй, ещё каков …
Города, где были споры,
Он себе все отписал.
И решил на съезде вздоры
Разрешить, как хан сказал.
Были посланы с депешей
По всем весям, городам.
Но единство было с брешей,
Разношерстным тут и там.
Даже верные Андрею;
Константин, ростовский князь,
Михаил … «С трудом поверю» -
Прошептал: «И он, как злясь».
Фёдор, князь из Ярославля,
Быть вообще-то обещал …
Вот Иван с Переяславля
Никогда не отвечал.
И удельные туда же,
Раньше кликни, тут как тут.
А сейчас и Углич даже
Сообщает: «Недосуг!»
Будто уговор какой-то …
У всех ссылки, кто на грязь,
Кто-то хворый и настолько,
Не прибыл, прости, мол, князь.
Белоозеро, Молога,
Юрьев-Польский, Стародуб.
Все не против диалога,
Но отказ у многих груб.
И подобные ответы,
Как в руке весенний лёд.
Вроде твёрд, а чуть нагреты
И вода, всё утечёт.
Знал, что каждый князь в уделе
Наособицу живёт.
К единению доселе
Разговоров не ведёт.
- «А откуда мне всё это?» -
Задавал себе вопрос:
- «Моя слабость может где-то?
Не наладил жёсткий спрос?»
Саботаж, причём открытый,
Он Андрея не пугал.
- «Припугну и взбрык прикрытый» -
Только так он рассуждал.
Даже противостояние
С Даниилом, с ним Иван.
Не смущало содержание …
Меч решит, кто Богом дан.
Но тревожило другое
И конечно это Тверь.
Михаил был дорог вдвое,
А особенно теперь.
Он заметил, изменения
Стали в нём происходить.
Нет прямого отчуждения,
Холодок не пропустить …
Вспомнил, правда, как в Ростове
Сошлись тестя помянуть.
Всё что надо наготове,
Можно что-то и глотнуть.
Сестры-жёны тоже здесь же,
Год уже отца как нет.
Но не пили, как и прежде,
Лишь шмурыгали в ответ.
И вот мирно за беседой
Андрей только намекнул.
Мол, совместной бы победой
Над Залесьем не блеснул?
Михаил ответил жёстко:
- «Про Любечский съезд забыл?
Мономах собрал и хлёстко
Всем втемяшил, кто там был.
Вотчина даётся князю
И нет права отбирать.
Родственной лишь только связью
Можно землю передать.
А наследник только старший,
А за ним его лишь сын.
И к тому же старшим ставший …
Двести лет закон един.
Так что ты не трожь Ивана.
Там не ты наследник - он!
Как клиент самообмана,
Успокоиться должон».
И Андрей благоразумно
Всё ж счёл, не обострять.
Для себя решил, разумно
Тему данную замять.
Знал, что не найдёт поддержки
В тех уделах, где он слаб.
Хоть Великий князь, издержки …
Как в дороге без ухаб?
Пусть Андрей и обзавёлся
Ярлыком, с чем был Иван,
Объявить не раскололся,
Хоть и ханом был он дан.
А потом узнал, что тайно
Михаил в Москву ходил.
Если так, тогда буквально
Их союз в нужник сходил.
Да к тому ж наушник верный
Дал из Новгорода весть.
Михаил, как благоверный,
Их Клименту воздал честь.
Обратился, как к Владыке,
Архиепископ как-никак:
- «Мы и Новгород на стыке,
Всё мы Русь, один кулак.
Я поведаю, мой отче,
С Даниилом я всегда.
И Иван, владелец вотчин,
Род не гадил никогда.
Бог нас создал друг для друга,
Ваши все князья от нас.
Пусть Москва и не подруга,
Но союзник здесь, сейчас».
И Андрей, узнав про это,
Не расстроен был - взбешён.
- «Покарать Тверь!» - крикнул: «То-то!
И вопрос уже решён».
Лишь позднее стало ясно,
Что Андрей стал власть терять.
Даниил с Иваном гласно
Объявили Тверь принять.
Новгородцы сообщили,
Чем важны Москва и Тверь.
И Залесье приобщили
К интересам их теперь.
Потому мечту о каре
Андрей вынужден забыть.
Михаил теперь в ударе
И союз с Москвой не скрыть.
Всё ж пошёл он на злодейство,
Хоть недавно отрицал.
Показав своё плебейство,
Вновь в Орду гонца послал.
Был боярин с родословной,
Даниила не терпел,
Он Москву считал виновной,
Что пошёл этот раздел.
Акинфей с большой охотой
Дал согласие быть послом.
Лишь Орда решит с заботой,
Он считал, вопрос ребром.
Был в Сарае принят тут же,
Сам Великий хан принял.
Хоть дела, куда уж хуже,
У самих раскол зиял.
Из-под ханского контроля
Вышел темник беклярбек.
И Ногай, и его доля
Был в Орде, считай, стратег.
Был правителем улуса
От Дуная и за Днестр.
Запад весь, включая прусса,
Были все его реестр.
И Тохты не мог, как раньше,
Даже как Великий хан
Отпустить войска подальше,
Всё ж Ису-Ногай есть клан.
Ожидать чего угодно …
Вот тумены и берёг.
И бросать друзей негодно,
Север весь Андрей стерёг.
Вызвал он к себе Неврюя,
Акинфей у хана был.
Вошёл, внешне не горюя,
Поклониться не забыл.
Неврюй темник, бывший хана,
Жизнь свою в седле провёл.
Возраст сделал старикана
Ханским визирем, он цвёл.
- «Просьба есть к тебе Олекса» -
Иногда Тохты так звал:
- «Обойдусь пока без текста,
В Русь сходить, у них завал.
Там Великий князь в опале,
Вот сходи и разберись.
Кто зачинщик был вначале,
Всех послушай, не ленись.
Тыщу нукеров с тумена
Своего тебе отдам.
Не для драк или обмена,
Обойдись без этих драм.
А вот пайцзу золотую
При себе всегда держать.
Это власть и ей впрямую
Можно где-то и нажать».
Был Неврюй фигурой сильной,
В битвах силу показал.
С биографией обильной …
Нет сильней, он доказал.
Маломальского ранения
Он себе не допускал.
Бился до остервенения
И живым не отпускал.
Вот ему Тохты, как сдался,
Проверять доверил Русь.
Так сказал: «Чтоб ни остался
Ни один, кто мыслит, рвусь
Приведи к повиновению
Всех, кто значится, как князь.
Низший, даже по имению,
Должен знать, есть выше власть.
А Андрей у них Верховный
И других пока что нет.
Как он нам во всём покорный
И князья ему в ответ.
Так что действуй, твоё имя
И сейчас не подведёт!»
- «Не волнуйся хан, а семя
Там заложено - взойдёт».
А когда вместо тумена
Тохты только тыщу дал,
И Неврюй понял - измена
Или новый псих-скандал.
У Неврюя был любимый
Дед, состарился при нём.
С детства был, как тень незримый,
Незаметным быть присём.
Перед тем, как в Русь податься,
Он к нему на разговор.
И спросить: «Должен караться
Тот, кто в княжестве не вор?»
Дед ответил: «Не с войною
Ты сейчас пошёл на Русь.
А несёшь лишь мир с собою
Без разборок, и не трусь.
И тверди, чтоб все поняли,
Лишь Андрей Великий князь.
А ярлык, который дали
Он священ, как наша связь.
Всё же будь с ним осторожней,
Чую, что Москва возьмёт.
Даниил, оно возможней,
И Великий стол займёт».
На прощанье дед добавил;
- «Есть епископ, он наш друг.
Добрый он и не лукавил,
Ты возьми, поможет вдруг».
И вот так июльским утром
Через Клязьму перейдя,
Неврюй, как с попутным ветром,
Подошёл к стене Кремля.
Взяли Раменское поле
Для стоянки, лучший вид.
Загляделись поневоле
Золотых Ворот прикид.
А владимирцы, как дети,
Все сбежались посмотреть.
Что беда все люди эти,
Кто бы мог предусмотреть.
А татары деловито
Стали юрты ставить вкруг.
Все из войлока, как сшито,
Что поменьше, те для слуг.
В центре встал шатёр шикарный,
Неврюй склонен шикануть.
Стиль богатых, элитарный …
Кто есть кто упомянуть.
И вдруг стали открываться
Створки Золотых ворот.
И не трудно догадаться,
Город ждал и он не жмот.
И действительно оттуда
Вышел форменный обоз.
Цепь телег, припасов груда,
И фураж зерном без доз.
Так Андрей распорядился,
Хоть самим зерна в обрез.
Раскошелиться решился,
Помня, как на трон залез.
А на следующее утро
Из всех четырёх ворот
Гонцы выехали шустро
И в татарский стан вот-вот.
Нукеры Неврюя ждали,
Дальше ехали вдвоём.
Гридь гонца сопровождали,
Нукер с воином причём.
Москва встретила спокойно,
Был отличный тёплый день.
Ветерок, ещё не знойно,
Но, кто мог, стремились в тень.
Ну, бабам в это пору
Нужен только огород.
Лук, чеснок, … не счесть набору …
Всё же високосный год.
Вокруг тихо, благосклонно,
Все в работе, всё тип-топ.
И тревог нет, безусловно,
Князь в Москве стал Царь и Бог.
На лугах, переговоры,
Тут и там звучит рожок.
Их пастушьи разговоры
Словно верности должок.
Вдруг копыта застучали
По тесовым плахам их.
Горожане замолчали,
Увидали не своих.
Монастырь Богоявленский
Роль заставы выполнял.
Просто так мог деревенский,
Ратник их не проверял.
- «Убирай свои рогатки!» -
Крикнул ратнику гонец,
- «Кто такие!? Нам порядки
Устанавливать, шельмец?
И татар привёл зачем-то …
Вмиг дружина будет здесь,
Им расскажешь кто вы. То-то!
Без нужды в Москву не лезь».
А гонец аж поперхнулся:
- «Нас Великий князь послал».
На татар вдруг оглянулся:
- «Их Великий хан собрал
Едем к князю Даниилу,
Для него у нас пакет.
Применять не будем силу,
Полномочий этих нет.
Но была б моя бы воля,
Я б тебе башку-то снёс.
Убирай рогатки с поля,
Тошно видеть тебя пёс».
Но один из них немедля
На коня, к Москве в галоп.
Босиком, уздой лишь петля …
Время нет нормально чтоб
В Кремль конечно пропустили,
Хоть не в форму был одет.
К князю, ясно, не пустили …
- «Срочно!!!» - крикнул: «Время нет!»
Даниил совсем случайно
Услыхал весь разговор.
И не став всё слушать тайно,
Вышел к ратнику во двор.
- «За тобою кто-то гнался?» -
Князь вдруг весело спросил.
- «Вас уведомить старался
Побыстрей, вот и спешил.
К вам гонец с заставы едет
Вроде князь Андрей послал.
С ним татары. Тоже въедет?
Я бы в Кремль их не пускал».
Подошёл Антон дворецкий:
- «Весть какую-то принёс?
Вроде к князю – вид простецкий …
Убегал? К тому же бос».
Даниил вновь улыбнулся:
- «Верный стражник. Молодец!
Ничего, что не обулся,
Держи гривну, удалец.
И ещё скажи там страже
Никого в Кремль не пускать.
Пусть хоть князь Великий даже,
Надо, сам пойду встречать».
А затем опять к Антону:
- «Есть, однако, разговор».
И Антон понял по тону,
Назревает новый спор.
Вошли в зал, у окон сели.
Князь: «Такую весть принёс.
К нам гонец Андрея, … смели
И татары с ним, … вот пёс.
Мне докладывали раньше,
Что ордынцы вторглись в Русь.
Войско хилое, а дальше?
Я считал, что разберусь.
Знал я - войско небольшое
И обоза даже нет.
Мог мурза собрать такое,
Сделать маленький набег.
С тех пор, как Орда погрязла …
Их усобицы съедят.
И мурзы, раз знать увязла,
Подливали распрей яд.
Вот и шарпали ордами
По окраинам тишком.
Словно тати лишь ночами
Обирали всё притом.
Хан Тохты хоть и Великий
Сделать ничего не мог.
Безусловно, случай дикий,
Бесполезен диалог».
Антон сморщил лоб сурово,
Подбородок почесал
И предложил: «Может строго,
Я б беседовать не стал.
Только мерзость от Андрея
Можно снова ожидать.
Может страх преодолея,
Пора зубы показать.
Гнать отсель к едрене фене,
К тому ж хану не до нас.
Время мчится к перемене …
Не упустим этот шанс?»
- «Нет! Не будем торопиться» -
Даниил как бы в ответ:
- «Не дадим им повод злиться,
А послушаем совет …
Может, есть и предложения?
Я хочу всё это знать.
Не допустим унижения
Для себя, чтоб гостя гнать.
А пока зови боярство,
Воевод, всю нашу знать.
Пусть посмотрят на коварство,
Дам самим всё увидать»
Вскоре стали собираться.
Первым прибыл Воронец.
Жёстко вдруг, боясь сорваться,
Произнёс: «Он гад вконец!
Это всё Андрея штучки!
А ещё Великий князь???
Вновь татар позвал для взбучки?
Кто-то скажет - хватит, слазь!!!»
Подошёл Пётр Боговолков.
- «Прав Протасий! Молодец!» -
Он с порога: «До осколков
Раскромсал Русь брат-подлец!
Извини, князь …» - к Даниилу:
- «Невский же его прогнал.
Ваш отец, уйдя в могилу,
Не ему же стол отдал.
Старший брат вполне законно
Стал тогда Великий князь.
То, что Дмитрий и резонно,
Он наследник, в этом связь.
А когда его не стало,
У него есть сын Иван.
Вот тогда Андрея жало
И пустило яд в ваш клан.
Гнать татар с Москвы немедля
И послов Андрея гнать» -
И добавил чуть помедля:
- «И с Владимира прогнать».
Даниил весьма, довольно:
- «Во! Бояре разошлись!
Воеводы как? Крамольно
Излагают, так кажись?»
Крякнул аж Иван Пороша,
Воевода и москвич,
Бороду слегка взъероша,
Вопросил: «Призыв иль клич?
Как призыв, я понимаю.
С этим всем пора кончать.
Князь-предатель полагаю,
Не ему права качать.
А как клич, то это рано,
Нужно всё про них узнать.
Ведь пришли они незвано
Вот и цель должны назвать.
Потому, я так считаю,
Надо знать чего хотят.
Выгнать вон, не намекаю,
Не уйдёт, как говорят».
Фалалей Звенигородский
Лишь добавил; «Прав Иван.
С нами ж князь нижегородский,
Кроме тех, кто Богом дан.
Так что гнать вообще-то можно …
Вот узнать пришли зачем?
Лишь сейчас это возможно.
Дать ответ всегда есть чем».
- «Вот теперь мне всё понятно» -
Даниил довольный встал
И развил: «Мы вероятно
Примем их, за тем собрал.
Без особых церемоний,
Как обыденных гонцов.
Без насмешек, беззаконий,
Как людей, в конце концов.
Антон, встретишь их у башни
И немного помурыжь.
Пусть поймут, как день вчерашний,
С ними так вот … - пролетишь».
Антон разом удалился,
Через пять минут назад.
Доложил: «Гонец явился
Не один приехал, гад.
С ним и личная охрана,
И татары, … не понять,
Кто из них какого сана,
В шубах, а могли и снять».
- «Хорошо, веди сюда же,
Пусть увидят - мы их ждём.
Не пекутся о поклаже,
Там оставят, не возьмём».
Горница была посольской,
Даниил, в которой ждал.
Очень русской, не монгольской
Ощущал, кто здесь бывал.
Вид изысканно богатый,
Никаких излишеств нет.
Будто миг событий сжатый
И показан блеск их, цвет.
На полу ковёр цветастый,
А на стенах арсенал.
Что не меч, то зверь зубастый
И убранством, как кричал.
Стяги, прапоры чужие,
Даже есть Тевтонский крест.
К ним доспехи дорогие,
Не из здешних тоже мест
Но на самом видном месте
Красовался рыжий хвост.
Это был бунчук, с ним вместе
Сабля Дюденя, как мост.
Или как напоминание
Об Оке, селе Сергач,
Где Дюденя добивание
Стало вехой всех удач.
Трон дубовый в центре зала
Целиком резьбой покрыт.
Инкрустацией сверкала,
Дополняя колорит.
На высокой спинке трона
Поражал московский герб.
Всадник дротиком дракона
Бил, народу не в ущерб.
Всё это на красном фоне,
Всадник золотом горит.
Стал в московском пантеоне
Этот всадник знаменит.
Даниил сидел на троне,
На коленях деда меч.
В ножнах хоть, не в обороне.
Как сигнал возможных встреч.
За спиною гридень личный,
Не один, четыре их
Все в кольчугах, вид отличный,
Далеки от дел мирских.
Феодосий и Истома,
Лодислав и Творимир
С детства с ним и жизнь знакома,
Даниил давно кумир.
Что четыре, символично,
Князь другого не хотел.
Ему было безразлично
Что задумал брат, посмел.
Радом в кресле поскромнее
Восседал митрополит.
Был Максим Москве важнее,
Чем часть собственных элит.
Хоть и кафедра в столице,
Он из Киева ушёл,
И к Москве стал, как в сестрице,
Православный дух нашёл.
Из Владимира частенько
К Даниилу приезжал.
Хоть встречались коротенько,
Эти встречи уважал.
И сейчас совсем случайно,
Но его визит совпал
С этой встречей, изначально
У него другой был план.
Вдоль стены врядок сидели
Все, кто близок князю был.
И кто многое успели,
Кто в Москве верхушкой слыл.
Даниил почти невольно
Всех, кто в зале, осмотрел.
В чём-то было протокольно …
Это княжеский удел.
И вот распахнулись двери,
Первым в зал вошёл Антон.
Как дворецкий, в полной мере
Показал, кто есть здесь он.
Вслед за ним гонец ворвался,
Как в нагрузку, дал поклон.
Злобу скрыть и не старался,
Все узнали, кто был он.
Акинфей, боярин желчный
Был Андрею верный пёс.
И в Орде слыл злой и алчный,
Он на Русь беду принёс.
Вот ордынец шёл неслышно
В сапогах без каблуков.
В центре встал, как бы так вышло,
Без поклона, взгляд суров.
Осмотрел всех равнодушно,
На мечи не посмотрел.
Стяги оглядел бездушно,
Лишь бунчук, как бы огрел.
Зло с презрением усмехнулся
И остался, так стоять.
Будто замер, как надулся.
Что замыслил, не понять.
Оттолкнув Антона грубо,
Вошли нукеры за ним
В шубах грязных, глядя тупо,
Встали сзади, мол, храним.
Кривых сабель рукояти
Были сжаты в их руках.
Ножен нет, как бы некстати,
Цель другая не в мечтах.
За спиною Даниила
Звякнуло железо вдруг.
Наглость нукеров смутила
И сработал не испуг.
Личной страже дай команду,
Изрубили б тут же всех.
Каждый знал про эту банду,
Убивать таких не грех.
Побледнел чуток Протасий,
Попытался даже встать.
Взглядом князь: «Не трогай мразей,
Сядь и рта не открывать».
Хамство тоже оскорбило,
Князь держал себя в руках.
Понимал, чем всё грозило,
Потому был не впотьмах.
- «И какая цель визита?» -
Князь негромко вопросил.
Тоном наглым фаворита
Акинфей проговорил:
- «Вас Великий князь, любезный,
Требует к себе прибыть.
С ним Неврюй, визирь железный,
Хочет сам всех вас раскрыть.
А Тохты, он хан Великий,
Сам прибыть, сюда не счёл.
А Неврюя, он чуть дикий,
К вам отправить предпочёл.
Так чего мне распинаться,
Собирайтесь и вперёд.
Мне сказать и вас дождаться,
Остальное подождёт».
Москвичи сидели молча,
А одынец делал вид,
Что его натура волчья
Не забудет всех обид.
Поражения на Сити,
На Оке-реке разгром.
Потому союзов нити
Рвать, задача его в том.
- «А с чего вы вдруг решили» -
Князь: «Я взял и побежал?
Для начала бы спросили,
Видеть вас я здесь желал?
Ты же знаешь, мне Андрей твой,
Хоть и брат мой, просто чужд.
А уж требовать-то, … ой-ой …
Жест бесстыжий, неуклюж.
Это же его припёрло,
Раз опять татар позвал,
Пусть сам к нам, коль недопёрло,
Что не он всю Русь создал».
Акинфей чего угодно,
Но речей таких не ждал.
Знал, враждуют, но подобно …
Это вроде как послал.
- «Наш Великий князь бесценный
Крепко на ногах стоит» -
Акинфей, как пёсик верный,
На слух, вроде как скулит.
- «Неужели рать хотите
У ворот Кремля иметь?» -
Он опять: «Благость не ждите,
Всех ждёт поруб, плаха, плеть».
Фалалей не смог сдержаться:
- «Князь! Он просто обнаглел!
Пёс поганый выражаться
Тоном хамским здесь посмел
Дай добро! Они отсюда
Не уйдёт, вся эта мразь.
Акинфей! Говно, иуда …
Это ж наш Московский князь!
Ещё вякнешь здесь угрозу,
Зарублю и не боясь.
Знай, мы вытащим занозу,
Раз она Великий князь».
Даниил опять спокойно:
- «Воевода сядь, остынь.
Будем выглядеть достойно,
Мы ж живём среди святынь.
Москва рати не боится
Передай всем, кто послал.
Андрей к миру так стремится?
Вот свой лик и показал.
Мы решим, что делать дальше,
На совете, но без вас.
Изложим к утру не раньше,
Не держу вас здесь сейчас»
Тут гонец, как оглашенный,
Как дитятя, завопил:
- «Пусть я вам умалишённый,
Но прошу князь, чтоб простил.
Если я вернусь ни с чем, то
Головы мне не сносить.
Послан я сюда не кем-то,
А Неврюем, чтоб решить.
У него нрав шибко лютый,
Сварит враз в котле живьём.
Князь, пойми же я не глупый,
Чтобы сгинуть так причём».
Встал вдруг даже на колени …
И ордынец, как ожил.
Так на гон идут олени,
Их манеру одолжил.
Голосом, как с подворотни,
Начал громко говорить.
Их толмач из той же братни
Подскочил переводить.
Тотчас князь им по-монгольски:
- «Мне не нужен перевод»,
Разом стих весь зал посольский,
Это был другой подход.
Как отец ушёл из жизни,
В дом взял дядя Ярослав.
С детства, чтоб мозги не кисли,
Стал учить, был очень прав.
Он уже в четыре года
Без проблем читал Псалтырь.
А ещё через полгода
Съездил с дядей в монастырь.
Там талант и оценили …
Настоятель предложил
К языкам, чтоб обратили
Всё внимание, их учил.
Потому что с языками
Книги можно все читать.
И узнать, что было с ними …
А что будет надо знать.
И Учителя назвали -
Летописец и монах.
Так с тех пор друзьями стали,
Юный княжич и агах.
Ярослав внушил в те годы
Изучать язык врагов.
Стал монгольский для угоды
Первым в списке языков.
А в семь лет к тому ж спокойно
На немецком говорил.
Знал латынь вполне достойно,
И литовский в ум входил.
Из Твери он вместе с дядей,
Когда стал Великий князь,
Во Владимир он, как с батей,
Прибыл, ровни не боясь.
А когда дядя скончался,
Старший брат занял престол.
Дмитрий дальше занимался
Обустройством, цепью школ.
И военное искусство,
И науки, … всё давал.
Знал - неграмотность, есть жлобство,
Потому и призывал.
Языками не кичился,
Никому не говорил.
Только с Дмитрием делился,
Когда в чём-то поспешил.
Даже в будущем супруга,
Агреппиной Львовной звать,
Не видала склонность друга
К языкам, что мог их знать.
В связи с этим и смятение,
Москвичей князь удивил.
И ордынец удивление
С москвичами разделил.
Он достал с кармана пайцзу:
- «Знаешь наш язык, читай!»
- «Можешь сунуть так китайцу,
А со мной сам излагай.
А вообще, что там я знаю.
Хан Тохты мандат вам дал.
На раскол не намекаю,
Но Ногай не опоздал.
Беклярбек сильнее хана.
Если хан сам не уйдёт,
Скинет вашего профана,
Власть Тохты на нет сойдёт.
Так что твой Неврюй Олекса
Хоть придурок, но без прав.
А орда его для бегства
Самый раз, притом стремглав.
Своей тысячей немытой,
Нас решили напугать?
Вас убрать резнёй открытой
Не нужна нам даже рать».
Говорил князь по-монгольски,
Тот и слова не сказал.
А потом своим по-свойски
Перевёл, к чему призвал.
А затем он к Акинфею:
- «Что хотит Андрей от нас?
Если подлую затею,
Расскажи о ней сейчас».
- «Он к ордынцам обратился,
Чтоб князей на съезд собрать.
Припугнуть Ордой стремился,
У него никчёмна рать.
Вот гонцы и ускакали
По всем весям, городам.
Всех они сопровождали,
Как и здесь, напополам».
И вот князь поднялся с трона,
Долго мыслил что сказать:
- «Выступить против закона?» -
Думал: «Вправе наказать.
Пусть, как князь, Андрей не сильный,
Но разборку допустить?
Опозорить герб фамильный?
Люди могут не простить.
И Неврюя выгнать можно,
Раз Тохты там не до нас ….
Ох, как надо осторожно!
Очень зыбко всё подчас.
Вдруг Ногай с Тохты смиряться
И заключат вечный мир?
Что тогда? С Сараем драться?
Не-е-ет, … не тот ориентир.
Всё же надо показаться,
Силу нашу показать.
Прежде чем в борьбу ввязаться,
С трона выродка убрать».
Акинфей прервал раздумье:
- «Князь! Так как теперь быть нам?
И ордынцы вон в бездумье,
Может быть, решишь всё там?»
Даниил лишь усмехнулся:
- «Ты я вижу не дурак.
Зря к Андрею повернулся,
Объегорит только так».
А к ордынцам по-монгольски:
- «Пусть Неврюй, раз просит, ждёт».
А затем своим по-свойски:
- «Нас Господь туда зовёт!»
Из Москвы уже спешили
Гонцы княжеские в Тверь.
Из Твери в Залесье были.
Там союзники теперь.
А уже с Переяславля
Вновь в Москву, а с ней же в Тверь.
Так князья задачу ставя,
План был общий - без потерь.
Как невидимые нити,
Эти связи городов.
Их идеи не безлики,
Каждый знал на что готов.
И вот в летний день душевный,
Когда в банях возле рек,
Визг стоит такой безгневный,
Слушал бы его весь век.
Встретились три князя вместе
В поле у реки Трубеж.
Обсудить прожект на месте,
Как пройти вражды рубеж.
Три дружины тут же встали,
На ночь сделали привал.
С перехода подустали
И привал стал, как сигнал.
Кто-то в Трубеж искупаться,
Кто-то просто отдохнуть.
Кто оружием заняться …
Все при деле, в этом суть.
А князья в шатре все вместе,
Князь Иван так первый раз.
Встреча пусть в знакомом месте,
Первый раз не напоказ.
Обращаясь к Михаилу
Даниил его спросил:
- «Применить, возможно, силу
Тверь пугали, Михаил?»
- «Семеро пришли незвано,
Двое наших, пять татар.
Мол, Великий князь гуманно
Нас зовёт, как свой товар.
Я конечно отказался.
Взбеленился нехристь тут,
Даже нож достать пытался,
Гриди мой был более крут.
Всех спровадили за стену,
Крикнуть всё же он успел,
Тверь сожжём, мол, за измену!
Так Великий хан велел.
После этого я сразу
К вам в Москву гонца послал.
Эти не были ни разу,
Хоть готовился и ждал».
- «А в Переяславле были?» -
Даниил к Ивану вдруг.
- «Лишь депешу не забыли
Мне прислать, как для прислуг.
Через день чтоб был на месте,
Дядя так и написал».
- «Может, мыслил об аресте?
Чью гадёныш грудь сосал» -
Даниил воспринял с болью,
Стыдно, что такой вот брат.
Но мириться с этой ролью
Не хотел, хоть сам прижат.
Успокоившись, спокойней
Предложил, как дальше быть:
- «Этой тактике разбойней
Свою нужно предложить.
Первым делом однозначно
Переяславльский князь Иван.
Пошутил он неудачно,
Что сожжёт Тверь словно хан.
Объявить, что Тверь отныне
Не Владимирский удел.
А как княжество. В почине
Всех рассорить, … есть предел.
А Москва? Здесь всё понятно.
Нам Владимир не указ.
Так что будем вероятно
Сами жить и весь наш сказ.
Как вам это предложение?»
Первым тут же Михаил:
- «Это предостережение,
Кто умишком слаб и хил.
Разобщать нас всех преступно.
Рюрик общий пращур наш.
Княжить каждому доступно,
А Андрей средь нас - торгаш.
Поглядим, кто соберётся,
Это всем надо сказать.
И Неврюю, … пусть уймётся.
Своего в Сарай послать».
- «Своего в Сарай? Идея!!!» -
Даниил аж подскочил.
Громко так: «То панацея!
Михаил, … ты ж научил …
Эту мысль держать в резерве,
Это будет козырь наш.
И не помощь его жертве,
А, сказал бы я, вояж.
Чувствую, что по Ивану
Первый выпад нанесёт.
Вот и дам понять братану,
Что слабак на этот счёт».
До полуночи сидели,
Шёл неспешный разговор.
Пили, ели, разомлели …
И заснули, сон был скор.
Рано утром три дружины,
А считай почти что рать,
Вышли не без дисциплины,
Строй - нельзя не замечать.
Все, как витязи из сказки,
Щит с мечом, блестящий шлем.
Кони разные окраски,
Но с наездником тандем
Непонятно было внешне,
Шли мириться? Воевать?
Впереди их, как и прежде,
Шёл дозор предупреждать.
Даниил, предвидя бучу,
И Звенигород поднял.
Ратников собрав всех в кучу,
Город роль свою понял.
На ладьях они по Клязьме
Во Владимир подались.
Нет, огрех в энтузиазме,
Князю верили, кажись.
Шли ночами очень скрытно,
Чтоб Великий князь не знал.
Примитивно, самобытно,
Но такой шаг оправдал.
Это так на всякий случай
Для того, что дать отпор.
Хоть и надобности жгучей
Не случалось до сих пор.
Тройка прибыла последней,
Даниил так и хотел.
Чтоб уйти от всяких бредней,
Пусть увидят их задел.
В целом Раменское поле
Было отдано под съезд.
Рядом с городом, дотоле
Был лишь выпас, в город въезд.
Везде воинские станы,
Вокруг каждого есть тын.
Земли им на время даны,
Намекнув, кто господин.
Речка Лебедь обрамляла
Это поле, как приток.
Живописность добавляла
В целом Клязьме, как росток.
И вдоль этой самой речки
Разноцветие шатров.
Вроде вместе в том местечке,
Но не так и смысл суров.
Каждый тот шатёр отдельно
Занимал удельный князь.
Всё своё и всё раздельно,
Даже просто коновязь.
Огорожено их место
Целым скопищем телег.
И охрана повсеместно,
Прапор есть, как оберег.
У стены стоят отдельно
Два шатра, роскошный вид.
- «Константин здесь не бесцельно …
Князь Ростова без обид?» -
Даниил подумал тут же:
- «А тем более Ярославль.
Фёдор князь их был, похоже,
Битый, как Переяславль.
А сейчас два князя вместе
Встали прямо возле стен?
Бесхребетность в этом жесте?
Не желают встать с колен».
В центре Раменского поля
В удалении от всех
Притаился для контроля
Неврюй лично, без помех.
Юрты с нукерами, стража,
Лучников густая цепь,
Всё серьёзно и не лажа,
Для посла была, как крепь.
Князь назначил для стоянки
Вознесенский монастырь.
Правый край большой полянки,
Да к тому же и пустырь.
Краем, правда, упирался
В Клязьму, берег, как обрыв.
Место дрянь, он всем признался,
Нет отхода, если срыв.
Успокоил в то же время,
Что ладьи сюда идут.
В полной тайне, нам как стремя,
Если вдруг нас допекут.
Михаил с Иваном даже
Подошли и обнялись:
- «Хорошо, что ты на страже.
С нами Бог, что мы сошлись».
Даниил на холм поднялся
Прямо к Волжским воротам.
Глянул в поле, чуть замялся,
Вдруг сказал: «И все к послам?
Каждый с войском появился …
Ратоборствовать аль как?
С кем тогда, коль заявился?
Иль сказать, что не слабак?
Если так, кому, простите?
Князь Андрей же всех позвал.
Хорошо, что там не спите,
Не пропал, значит, запал».
Осмотревшись, стан разбили,
Берег Клязьмы в трёх шагах.
И шатёр установили
На троих один в правах.
И дружины не делили,
Ели из одних котлов.
Тын вокруг не возводили,
Всех троих указ таков.
Ясно, что Андрею нужно
Москву с Тверью усмирить.
Что он восстали дружно
Не хотел терпеть, простить.
А племянника Ивана
Он вообще не признавал.
Что Залесье мальчугана,
Убивало наповал.
А удельный смотрели
В основном: «Меня не трожь …»
Лезть в разборки не хотели,
Жили, … только не тревожь.
Дань платили регулярно,
Всё устраивало их.
И друг с другом фамильярно
Не общались. Нет своих.
И когда уж вечерело,
На ночь, выставив дозор,
В рассуждения всецело
Погрузились, но не в спор.
Михаил, как размышляя:
- «С кем собрались воевать?
Муром вон, как щеголяя,
Полк привёл. Кого пугать?
Или с Галича Василий
Прикатил такую даль.
Это ж, сколько же усилий
Он потратил, черлядь жаль.
И Давид, сосед опять же,
Его Дмитров, где и Тверь.
Так и он с дружиной даже
Тоже лезет в ту же дверь».
Даниил, как в дополнение:
- «Здесь другой заложен смысл.
Для них наше откровение
Как меч, точно не навис.
А с Андреем перебранка
Даже на руку, вот так.
Вот она Руси изнанка,
Только врозь, сиречь никак.
Вот теперь и рассудите,
Не пойдёт за ним удел.
Но и с нами, как хотите,
Они тоже не у дел.
Вся надежда на Неврюя?
Он в берлоге, как медведь.
А опасность вдруг почуя,
Вмиг уйдёт, он слабый, ведь.
Тыща нукеров всего-то …
Угрожать? Конечно блеф.
Значит, есть в запасе что-то,
Показать, допустим, гнев.
Я уверен однозначно,
Он приехал нас мирить.
Чтоб Андрея непрозрачно
Мы признали, стали жить».
Вдруг все трое замолчали,
Даниил глаза открыл.
Раньше и не замечали,
Сколь доступным вывод был.
Даниил продолжил, как бы:
- «К нам посол не воевать?
Торговаться надо дабы,
Съезда смысл не проморгать.
Михаил, Иван, …вам нужно
Чуть нахальство проявить.
Быть уверенным и дружно
Своё право объявить.
Пусть Неврюй жесток порою,
Он жестокий, где силён.
Случай тут не тот, не скрою
Он достаточно умён.
Ну, а дальше будет видно,
Как себя им преподать.
Мне за нас уже не стыдно,
Так что будем наступать».
Утром встали с петухами.
От ладей пришёл гонец.
Доложил - за лесом встали,
В тростниках, как образец.
Дал команду, чтоб следили.
День сегодняшний решит.
Примут то, что мы решили?
Если нет, путь Бог вершит.
Удалился так же скрытно,
Как он только что пришёл.
Иван тут же любопытно:
- «Где такого ты нашёл?»
Не ответил он Ивану,
Так как грохнул вдруг набат
Оживление по стану
Стало значимей стократ.
Всюду началось движение,
Не такое, как вчера.
Даниил придал значение
И сказал своим: «Пора!»
Сам шатёр посла Неврюя
Был просторный, весь в коврах.
И богатством, как диктуя,
Что посол здесь не вахлак.
Всё продумано серьёзно.
Каждый князь имел свой стол.
По уделам, что курьёзно,
Значит, знал он про раскол.
Белый войлок красил стены
И оружие на них,
Мечи, копья, самострелы …
Все трофейные, как штрих.
Даже шлемы русской знати,
Может им владел и князь.
Всё разложено, как кстати,
Чтоб напомнить и гордясь.
В центре на широком ложе,
Весь закутанный в халат,
Из парчи был сшит, похоже …
Восседал наш дипломат
Телом борову подобный,
Бабой половцев застыл.
Просто неправдоподобный
Вид посла сегодня был.
На лице, как блин, с желтинкой,
Стрелки глаз, как нож вспорол.
Веки сверху, как пластинкой,
Глаз прикрыли, как подол.
И сложилось впечатление,
Задремал посол Неврюй.
Иль пропало настроение
Разбирать весь грязноплюй.
Но подрагивают веки,
Приоткрыты щелки глаз.
Злости полные сусеки
Взаперти и ждут свой час.
Справа, как лакей послушный,
Был Андрей, Великий князь.
Рядом Фёдор малодушный
Ярославльский князь и мразь.
Тут же Дмитрий, князь ростовский.
Смотрит лох Андрею в рот.
Мать монголка, он чертовски
Верить стал, что там оплот.
Михаил из Белозерска,
Явил Углич Константин.
И с Андреем вроде дерзко,
И с Москвой, как карантин.
А напротив будто братья
Даниил и Михаил.
Тверь, Москва и их объятья
Стали образом тех сил,
Кто радел только о благе,
Чтобы встала Русь с колен.
Потому-то к их отваге
С уважением: «Смысл не тлен».
Оба рослые красавцы,
Зрелый возраст для мужчин.
Настоящие державцы,
Потому такой почин.
На полшага всё же сзади
Застыл, бледный князь Иван.
Честного вердикта ради,
Он готов простить капкан.
Сам Великий князь старался
Много лет в него поймать.
Дядя Даниил вмешался,
Вместе чтобы отражать.
Но решимость, хоть и бледный,
На лице было видать.
Он понял, итог победный
Надо брать, не надо ждать.
Даниил пылал от счастья,
Что племянник стал таким.
Хоть не сгинули ненастья,
Мир вокруг весь стал другим.
Поодаль почти у входа
Кучка с прочих разных мест.
Стоят тихо, вроде сброда,
Пусть князья, никчемный жест.
Как бы маленькие люди.
Что там старшие решат,
Значит верно, так и будет,
А они не согрешат.
Все смотрели на Андрея,
Каждый думал, как начнёт.
Тот же словно озверея,
Стал кричать, что всех сомнёт.
И махая кулаками
Даниила обвинял,
Что всё княжество с долгами,
Он казну не пополнял.
Обвинял его за брата,
Что настроил его так.
Угрожал, что ждёт расплата,
Проклинал за весь бардак.
Даже к Богу обратился,
Чтоб Господь всех покарал,
Кто ему не подчинился,
Даниила поддержал.
Данил внимал спокойно
И Неврюй лишь делал вид,
Что Андрей, как князь, достойно
Объясняет суть обид.
Знал, что камень преткновения,
Ярлык на Переяславль
И посол ждал объявления,
Но Андрей был, как голавль.
Он молчал про то, как рыба,
Знать оставил прозапас.
Но орал, что он здесь глыба,
Тверь с Москвой возьмёт хоть щас.
- «Все получат на орехи!» -
Ругань перешла на визг:
- «Четвертую-ю-ю!!! … Пустобрехи!
Кремль окрасится от брызг».
Даниил на брата, молча
Даже с жалостью смотрел:
- «Из себя владыку корча» -
Думал: «А ведь постарел …
Зубы выперли клыками,
Словно волк готов сожрать.
Злость затмила всё врагами,
Всех готов убить, убрать.
На Москву вон замахнулся.
Нет, братишка, опоздал.
Лучше б в Городец вернулся.
Наш отец туда ж убрал?»
Рядом Михаил невольно
Тоже шумно задышал.
Меч свой сжал, причём настолько,
Палец каждый белым стал.
А Иван тот растерялся,
Даже малость присмирел.
Даниил мигнул, мол, сдался?
Тот воспрял и осмелел.
- «Они оба непокорны-ы-ы!!!» -
Так Андрей в надрыв визжал:
- «Ярлыки им смехотворны,
Над Верховным ханом ржал.
Хан Тохты для них пустышка,
На поклон к вам не пойдут.
Им, как благо, передышка!
Задержать!!! А то уйдут!»
Приподнял Неврюй тут веки,
На князей нацелил взгляд.
Взгляд тяжёлый, в кои веки,
Даниил понял - грозят.
И случилось, что не ждали,
Даниил шагнул вперёд.
Поклонившись, как воздали,
И сказал: «Вот мой черёд.
Хан Тохты у вас Великий
И безмерно справедлив.
Только злой, отчасти дикий
Мог сказать, что он труслив.
Я не стану повторяться,
Что наплёл сейчас мой брат.
Я не буду извиняться,
Что ни в чём не виноват.
Хан Тохты я точно знаю
Не карает, кто невинн.
Презирает ложь. Пугаю?
За обман не жди слабин.
Так мой брат путём обмана
Получил от вас ярлык.
На Залесский край от хана …
Хан к такому не привык.
В Переяславле есть наследник,
Князь Иван, за ним закон.
Пусть хан примет, как посредник,
И откроет сей заслон.
И ещё, … Москва ни разу
Не была у вас в долгах.
Свой ясак мы платим сразу
За уборкой на лугах.
Вот и тут клевещет брат мой,
Брешет, как приблудный пёс.
Своей сутью вороватой
Он вам правду не донёс».
- «Пусть Великий хан решение
По Ивану примет сам» -
Михаил взбодрил прошение,
Хоть внутри разбит был в храм.
Даниил, сказав прошение,
Брата просто упредил.
И Неврюя отношение
Этим даже изменил.
Он считал, если Ивана
Вдруг в Орде решат принять.
Год пройдёт и план их стана
Рухнет, сразу не поднять.
И Андрей, поняв всё это,
Потянул из ножен меч.
Тут же в полушаге где-то
Двое встали, как предтеч.
Это Фёдор Ярославльский
И союзник Константин.
Вынул меч, как гридь заправский,
И к сопернику, … кретин.
На пути с крестом навстречу
Встал епископ Семион.
Приглашён на эту встречу
И сидел в сторонке он.
Зычным голосом: «Грех это!
Чтоб на съездах кровь лилась.
Успокойтесь! Что задето?
Кровь не смоет эту страсть!»
- «Отойди, отец!» - и грубо
Князь епископа толкнул.
Было это тупо, глупо,
Но Андрей и не взглянул.
И тогда Неврюй незримо
Вдруг подал условный знак.
Тут же сотник ощутимо
В гонг ударил, словно в бак.
В тот же миг одновременно
Из стоящих сундуков,
Из-за штор, ковров мгновенно
Появилась сотня лбов.
Быстро нукеры связали
Всех князей и по углам.
И ни слова не сказали,
Всё молчком, так надо там.
А прошло настолько быстро,
Что никто и не понял.
То ль на съезд - засада чисто,
То ль Андрей татар донял.
Все удельные … наружу,
Но и там татары ждут.
Ощущение - сели в лужу
Сразу всех в полон под кнут.
И закончилось внезапно.
Лишь Неврюй подал сигнал,
Путы сняли поэтапно
И отряд исчез, пропал.
Словно в стенах растворился
И в таинственных коврах.
Или снова притаился
В этих странных сундуках.
Говорил Неврюй не громко,
От души вещал толмач.
И причём настолько звонко.
Будто он предмет удач.
- «Ссора эта недостойна
И правителей, и слуг.
А с мечом она убойна
И кончается не вдруг.
Обнажённый меч обязан
Обязательно разить.
Будет ржавчиной повязан,
Если в ножнах будет жить» -
После паузы он снова:
- «Хан Тохты наш справедлив.
Ваша ссора бестолкова,
Он не будет к ней пытлив.
И наказывать нет смысла,
Для него важней ясак.
Воля хана вроде дышла,
Как решит и будет так.
Приготовте-ка подарки
И Тохты вам всё простит.
Необычные и ярки …
Сразу верность ощутит.
Что касается Ивана,
То в Сарай пусть едет сам.
Убедит на месте хана,
Что он князь и только там.
Вот серебряная пайцза,
Это пропуск твой в шатёр.
И в Орде не расставайся,
Береги, чтоб кто не спёр».
Даниил тотчас к Ивану
И племянника обнял.
- «Торопись на встречу к хану.
Ты меня, друг мой, понял?
Поезжай в ладьях по Волге,
Так быстрей и без угроз.
Об отцовском помни долге,
Чтоб ярлык с собой привёз».
Михаил тут же довольный,
Тоже обнял, но двоих.
И на выход, воздух вольный,
Словно груз свалился с них.
И татарская охрана
Расступилась без проблем.
- «Обуздали шарлатана» -
Михаил как бы меж тем.
Выйдя из шатра Ивану:
- «Мы именье сбережём
И усилим там охрану,
Не волнуйся, мы ж втроём».
До Оки всех проводили,
Взял Иван с собой отряд.
Одногодки с ним все были,
Из проверенных ребят.
Андрей тут же бросил злобно:
- «Не окончен ещё спор,
Скоро будешь знать подробно,
Что не понял до сих пор».
Даниил хранил угрозу
И в Москву рать не повёл.
Встал у Юрьева, как в позу,
Тракт в Залесье прямо вёл.
И в расчёте не ошибся,
Шла Владимирская рать.
В тот же миг Андрей лишился
Просто так Залесье взять
Тверь с Москвой вдвойне сильнее,
Тут нахрапом не пройдёшь.
И Андрею: «Будь умнее,
На своих опять ведёшь?»
И тогда, дождавшись ночи
Просто-напросто бежал.
Бросив всё, шёл в лес полночи.
Злость, таки, в себе держал.