Виток четырнадцатый: Страна детства_1
(Рыбинск)
Незабудка. «Не забудь!» - смотрит ясными глазами,
По сырой траве, лугами, провожая в дальний путь.
Незабудка. Как давно… Детство. Лето. Где то Волга.
Мы идём купаться. Долго. От жары в глазах темно.
Но внезапно, у бугра, вдруг повеяло прохладой:
Мостик перейти нам надо. Под мостом журчит вода.
А вокруг – по пояс травы. А внизу, в густой тени
Смотрят весело, лукаво из травы на нас они:
Голубые-голубые, в серединках – золотинки.
Будто небо постелили рядом, на краю тропинки.
- Оля, это незабудки, - мамин голос за спиной.
Было всё вчера как будто, а стоят года стеной.
Деда нет, сама я – мама, даже бабушка уже,
Но живёт, живёт упрямо память в сердце и в душе.
Рыбинск. Дедушка. От зайца хлеб – такая вкуснота.
Вечер. Силуэт лосиный. Солнце. Просеки черта.
Жёлтые грибы-лисички и малины дух лесной,
Тонкие берёз косички, папоротник кружевной,
Лопухи – такое чудо! Где ты, славная страна?
Незабудки – вы оттуда. Память, детство, тишина.
Незабудка. «Не забудь!» - смотрит ясными глазами,
По сырой траве, лугами, провожая в дальний путь.
Рыбинск… Это слово в детстве Марины всегда означало каникулы: летние с грибами, ягодами, походами на Волгу, или зимние: с пушистым снегом, наряженными прямо во дворах большими живыми елями, лыжными прогулками по заснеженному сказочному лесу. Воспоминаниям этим было много-много лет. С Павлом они приехали сюда впервые – вместе заново открывать заветное-забытое.
И начать решили… с самого города, его исторического центра. Как ни странно, Марина тоже здесь никогда не была. Её знакомство с городом ограничивалось всегда привокзальной площадью. Отсюда она сразу уезжала с мамой, а потом и самостоятельно, на автобусе в дальний район за Волгой, где жил дедушка и сюда же приезжала, чтобы сесть на обратный поезд. Сам город остался в памяти бесконечной безликой лентой домов и улиц за окном автобуса, и подступающим чувством тошноты – Марину вечно укачивало.
В Рыбинск в этот раз они прибыли втроем с тётей Милой.
- Вы сразу, как приедете, идите по городу, чего туда-сюда ездить – совет Светланы был хорош. Павел и Марина обязательно бы ему последовали, но, взглянув на вокзале на нагруженную припасами на несколько дней тётю Милу и на свои рюкзаки – решили сначала всё-таки ехать на квартиру, а потом уже вернуться и гулять налегке. Так что улицы Рыбинска снова замелькали мимо, как в былые времена, но в этот раз Марина с интересом и вниманием смотрела в окно, и дорога не показалась ей такой долгой и томительной, как в детстве. Вот уже и плотина через Волгу, значит осталось совсем немного, одна остановка.
- Вот мы и приехали. Ну что, узнаешь? - Тётя Мила улыбалась.
Марина стояла на знакомой с детства тропинке, знакомым изгибом уходящей к дому. Сколько раз она видела это место во сне. Вот и дом, совсем такой же, как и тридцать, сорок лет назад. Только дедушка уже не встречает внучку на лавочке.
- Только не плакать, - приказала себе Марина, и быстро вошла в подъезд.
Оставив дома все лишнее, они с Павлом уже через двадцать минут стояли на остановке на противоположной стороне дороги, поджидая автобус в город - надо было в конце концов познакомиться.
- Выйдете возле универмага, там всё рядом - напутствовала их тётя.
Так они и сделали. Вокруг гудел, кипел, шагал по своим повседневным делам город Рыбинск.
- Ну вот, мы в городе. Куда теперь? – задал вопрос Павел.
- На набережную, к Волге, - твёрдо ответила Марина, - только карту бы еще купить.
Купить карту они смогли не сразу. В ближайших газетных киосках карт не оказалось - жители города Рыбинска в них очевидно не нуждались. Волгу искали (и нашли), руководствуясь направлением: где-то слева, если стоять лицом по движению автобуса. Ровно через пять минут путешественники уже разглядывали с высокого парапета набережной тихое, будто усталое течение воды и, будто полураздетые, обмелевшие берега. Марина помнила еще с детства, какие жёлтые до оранжевости здесь песок и камни, и не удержалась, чтобы не подобрать на память несколько округлых ярких голышей. Павел глянул строго, но ничего не сказал: ладно, потаскаем.
Набережная изгибалась плавной дугой, вдалеке виднелось песочного цвета здание, похожее на средневековый замок(музей?), рядом видимо пристань – различим был только пришвартованный к берегу большой белый пароход (куда же без него!), дальше, в тихой, почти зеркальной воде отражались арки и пролёты автомобильного моста - на той стороне они исчезали в зелёном густом массиве.
- Судя по всему – нам туда, - констатировал Павел.
- Да, похоже на то – отозвалась Марина, - там, наверное, и карту купим.
И вот уже позади и дуга набережной, и экскурсия по историко-архитектурному музею-заповеднику (тому самому «замку», бывшей хлебной бирже), и памятник В.И.Ленину на Красной площади (почему в шапке-ушанке?), и поход по узким улицам исторического центра к музею Мологского края, и сам музей, расположенный в Тихвинской часовне бывшего подворья Мологского Афанасьевского монастыря (сколько реликвий, поднятых со дна Рыбинского моря!), и речка Черемуха с неожиданно зелеными (внутри города!) берегами, и памятник Людвигу Нобелю, и бульвар его имени, и пожарная каланча, и много-много другого. Рыбинск, такой знакомый с детства, открылся Марине совсем иначе. Здесь издавна кипела торговля. Из рыбаков и бывших крепостных вырастали купцы-промышленники, которые торговали уже совсем не рыбой. Они занимали ведущие позиции в городском самоуправлении, промышленности, торговле, благотворительности. Здесь, в крупнейшем перевалочном пункте движения товаров с юга на север, в столицу незаметно подрастала новая, совсем не лапотная Россия.
На обратном пути решились на небольшое приключение.
- Давай выйдем перед плотиной и пройдём дальше пешком, чтобы не спеша всё рассмотреть.
Марина предложила, а Павел согласился. Не без некоторой суматохи они выбрались из переполненного автобуса почти в начале высокой насыпи. Вдоль шоссе в траве тянулась хорошо протоптанная тропинка. Справа за Волгой виднелись белые дома, где-то там, в одном из них ждала тётя Мила, слева в вечерней серой воде золотым огненным шаром купалось солнце. Сизые облака будто готовились подхватить его, мокрое, согреть и обсушить перед сном. Впереди, на краю шлюзового канала, снисходительно глядела сверху вниз на выползающую из него на широкий простор Рыбинского моря толстую баржу величественная скульптура - сама Матушка-Волга. Какой уже по счету вечер они провожают уходящее солнце? Оставляя меркнущее, уже укутанное облаками светило за спиной, они миновали шлюз (фотографирование запрещено!!!) и зашагали по старой железнодорожной ветке – она тянулась вдоль дороги, повторяя все её повороты. Раньше, в Маринином детстве, ходить по шпалам было интересно, но чревато: везде, даже на чахлых травинках, маслянисто блестели чёрные капли мазута – от босоножек и одежды потом не отчистить! Теперь шпалы глубоко вросли в землю, между ними, почти вровень с рельсами пушилась сочная зелёная трава. Начинало темнеть. Ветер шуршал разросшимися нависающими кустами. «Зона из Сталкера» - улыбнулась про себя Марина и взглянула на Павла – похоже, и у него были подобные мысли. Идти пришлось дольше, чем они ожидали и к дому подошли уже в темноте. А перед этим… Выйдя к заветному повороту дороги, они внезапно оказались под обстрелом десятка любопытных глаз: женщины, видимо дачницы, в окружении ведер и корзин сидели и стояли на остановке – ждали автобус. Одна, в розовом вязаном берете, долго смотрела им вслед.
- Да… Чужие здесь явно редкость. Представляю, сколько теперь будет разговоров о странной паре, в густых сумерках проследовавшей неизвестно откуда неизвестно куда, - думала Марина, поспевая за Павлом. Завтра предстоял ещё один день здесь, в стране детства.