Пусть жара.
И пускай летний ветер уже не рисует прохладу
на дырявом холсте, что натянут на августа раму.
Тот, кто должен был слышать, не слышал.
Но мне, если честно, не надо,
потому что я сам - только текст из небесного спама.
Семь сердец вдалеке, отбивающих ритм, вдохновения ради,
ожидают меня исключительно в лике иллюзий,
что тревожат блуждающих ночью в прозрачном до крови наряде,
всё надеясь на равенство в нашем неравном союзе.
Суете обручённый, покой изменяет подруге со старта,
будто прыгает в море со скал на чужом побережье,
и в сентябрьской пене находит приметы ушедшего марта,
за которым апрели случаются реже и реже.
Тонкий лёд покрывает реальность, что стала обычным сюжетом
для торгующей грёзами фабрики из Голивуда,
и на этом покрытии мысли рождают другие планеты,
не вмещённые Вышним в Его шестидневное чудо.
Темно-синяя нить на невыгодно тонком и хрупком запястье
подтверждает приверженность к символам внутренней веры,
промышляющей кодами и простотой человечьего счастья
с незачищенных стен в галереях старинной пещеры.
Миллиарды бредут в направлении собственных как бы ошибок,
примиряющих с явленным миру чужим совершенством,
и рождающих в душах надежды на выбор иного пошиба:
между горем мгновенья ухода и вечным блаженством.
Так и будут сбываться желанья, мечты, откровенья, проклятья,
что озвучены здесь немотой занавешенной ночи,
проползающей в нами забытые братства тугие объятья,
чтоб давно нерабочую душу к утру раскурочить.
И поэтому нас не сломить и не выдать придуманным свиньям,
пожирающим всё, даже твёрдые зубы и кости.
Мы спокойно, легко и достойно уйдём в облицованный синью
верхний мир, где за выбор гостей отвечают лишь гости.