Закружилась голова в июне,
подкосились ноги, – я упала
на скамью. А белочке-шалунье
так смешно, что ветка затрещала.
И меня, пленяя ароматом
сладковато-нежным, как из детства,
покорило в пламенном закате
липы юной милое кокетство.
Сердце билось в такт сердечным листьям.
Вспомнилось, тогда жужжали пчёлы,
пахло солнцем и травой душистой,
слышались чужие разговоры…
Бабушка звала меня на ужин.
Я спешила, как голодный ястреб.
Стайка перепуганных пичужек,
звонкий топот. Липовое счастье.