В шерстяном одеяле туч
мокро.
Не скутаться.
Вьюжит сучий февраль.
Окна.
Щерится улица.
Иссечен каждый клык
жалюзи закрытого города.
И зима на пути
врёт, что годность продлит человечины
холодом.
Ты иди,
никого нет в лицо,
только пулями ветер.
Автомат выдаёт
жуткий кофе с собой.
Губы терпят.
Всего несколько слов
недосказанных -
сахар в стаканчике.
Не мешать, не допить.
И всё-таки быть
могло бы иначе.