Я помню боль, тоску и бледный вид,
когда мне телек истину открыл,
что д'Артаньян болеет за «Зенит»,
и в общем-то Боярский Михаил.
С тех пор меня познания гнетут,
освистывая глупое вчера,
и ничего хорошего мне тут
не светит, кроме двух на полтора.
А мог бы жить в какой-нибудь глуши,
забив на просвещённый материк,
без энтого проклятого «жи-ши»,
без телека, без радио, без книг,
и брызги океана принимать
в извилины могучей бороды,
не зная д'Артаньяна, его мать,
стеклянных бус и огненной воды.