Продолжение
Начало:
http://stihi.ru/2020/08/01/617
http://stihi.ru/2020/08/01/3816
http://stihi.ru/2020/08/02/7680
http://stihi.ru/2020/08/03/5304
http://stihi.ru/2020/08/04/4222
http://stihi.ru/2020/08/05/5431
http://stihi.ru/2020/08/06/3689
http://stihi.ru/2020/08/07/8716
http://stihi.ru/2020/08/08/9131
http://stihi.ru/2020/08/09/8844
http://stihi.ru/2020/08/10/7218
http://stihi.ru/2020/08/11/5578
http://stihi.ru/2020/08/12/6145
http://stihi.ru/2020/08/13/8878
http://stihi.ru/2020/08/14/4472
http://stihi.ru/2020/08/15/5531
http://stihi.ru/2020/08/16/5379
http://stihi.ru/2020/08/18/638
http://stihi.ru/2020/08/18/8320
http://stihi.ru/2020/08/19/4425
http://stihi.ru/2020/08/20/3436
http://stihi.ru/2020/08/21/9092
http://stihi.ru/2020/08/22/5233
http://stihi.ru/2020/08/23/8660
http://stihi.ru/2020/08/24/8115
http://stihi.ru/2020/08/25/9155
http://stihi.ru/2020/08/26/8211
http://stihi.ru/2020/08/27/7749
http://stihi.ru/2020/08/28/6389
http://stihi.ru/2020/08/29/5083
http://stihi.ru/2020/08/30/3062
http://stihi.ru/2020/08/31/4382
http://stihi.ru/2020/09/01/6765
http://stihi.ru/2020/09/02/6093
http://stihi.ru/2020/09/03/4759
http://stihi.ru/2020/09/04/4473
Арморика
(Тристан)
С другой Изольдой, не знавшей моих недостатков, было бы проще –
со скромной девушкой, которую я не любил так сильно – их было много
в том туманном, любовно возделанном крае, куда я бежал:
Изольда Белые Руки, Изольда Красные Губы, Изольда Льняные Косы.
Я женился на первой, сказавшей да,
хотя в постели я чувствовал только пульсацию раны.
Другие Тристаны толпились в тавернах – возможно, что арфа
сделала имена общими в нашей судьбе:
Тристан Лучший Любовник, Тристан Не Такой Безумный.
Я пытался их избегать: одним вздорным спором
о том, кто убил кролика или полёвку, меньше. Я зарабатывал
хлеб охотой на мелких монстров, не больше рака
или креветки, а также уроками фехтования.
Время закрылось, подобно книге. Моя рана жалила меньше –
музыка, звучащая глуше. Я делал когда-то вид,
что схожу с ума – и сошёл, теперь скрывался
под седыми усами. Я стал разумным и отстранённым:
может быть, всё наладится, наступит конец времён, –
думал я. Я отдавал должное местной кухне: бисквит,
рататуй и нежно-белое сливочное Вовре.
Я ценил, что известен в деревне и ревность
дряхлых местных арфистов. Моё тело стало сдавать.
Болезнь пометила меня восковым мелком
и воззвала тонким голосом по тайному имени:
«Иди ко мне, Тантрис». И тотчас мои дни сократились,
стремясь к той зиме, чей ветер я не узна́ю.
Кончик тисового листа скрутился вовнутрь.
Затем я снарядил корабль с ясеневыми вёслами,
дамасской кроватью и красными парусами, чтобы не жить,
если в ответ будет Нет.
Я отправил его до Логра на последнее серебро,
зная – она приедет, зная, что будет поздно.
(с английского)
LOVE IN THE LAST DAYS
by D. Nurksе
Armorica
(Tristan)
Another Iseult, who didn’t know my faults, might be easier-–
a demure girl I didn’t love so much, and there were many
in that foggy neatly-tilled country I escaped to: Iseult
Of The White Hands, Iseult Of The Red Lips, Iseult
Of the Flaxen Hair. I married the first who said yes,
though in bed I felt just the throbbing of my wound.
Other Tristans crowded the taverns--perhaps the harp
had made our names common as our destiny:
Tristan the Better Lover, Tristan the Less Mad.
I tried to avoid them: one less petulant quarrel
over who killed a vole or rabbit. I made a living
hunting small monsters, no bigger than a crayfish
or prawn, and giving private fencing lessons.
Time closed like a book. My wound stung less,
a diminishing music. I who once pretended
to be mad, and went mad, now disguised myself
with white whiskers. I became reasonable, remote:
maybe things will work out, maybe the world will end,
I thought. I enjoyed the local cuisine: bisque,
ratatouille, and a chalk-white plummy Vouvray.
I savored a village renown, and the jealousy
of ancient cankered harpers. My body began to fail.
Sickness marked me with its waxy pencil
and called me in its coy voice, by my opposite name:
“Come here, Tantris.” At once my days shortened
towards that winter whose wind I shall not feel.
The tip of the yew leaf curled inwards.
Then I had a caravelle fitted out, with ash oars,
a damask bed, and red sails so I would not live
in case of No.
I sent it to Logres with my last silver coin,
certain she would come, certain it would be too late.