Я в кулаке зажму один сестерций,
Что делать, раз спиной сижу к обрыву,
Когда-нибудь и я приближусь к смерти,
Которая придет неторопливо.
Я стану духом, ангелом эфирным
И пылью на могильных серых плитах,
И надписью над линией пунктирной,
Каким-нибудь остатком диоксида.
Кому нужна моя неровность линий,
Ведь я в пятнадцать загнана до пены,
Я не жалею, что стояла в ливнях,
По вертикали бегала по стенам.
Я у обрыва, нет назад дороги,
А в бездне сладкозвучные сирены,
В их голосах отсутствие тревоги,
Мы спутницы великой Персефоны.
Моя одежда в цвет эритроцитов
И лопнувших сосудов миокарда,
Мой счет оплачен, с Господом мы квиты
И мой сестерций отдан за плацкарту.