там было
спокойно очень,
не страшно
(и даже ночью).
в хоре книги
там пели хрустом,
если близ полок
мне становилось грустно.
там не было
слез, дилемм,
союзов, разлук
ни с кем,
ожогов от чувств
и боли беззвучия,
там будто бы счастье
в любом из случаев.
не знала семья
нужды перешагивать горе,
без трагедий, потерь,
ожидающих вскоре.
грезы, мечты, фантазии
осязаемы и чисты:
там не впустую
исписаны были листы.
люди не ранили,
не вредили себе / друг другу,
речь их свободна
от сбивчивости испуга.
тяжесть реалий
сводится там к нулю:
жаль, все это взаправду
тогда лишь, когда я сплю.