День догорал калиной красной,
Спугнувшей с пиршества дроздов,
Пчелой от фиговых соблазнов,
Беспечно вскрывшихся плодов.
Да Бабьем Летом симпатичным,
В пурпурно-бархатных тонах,
С манерами гостей столичных,
Под фейерверком в вечерах.
А он – Поэт, лежал в постели,
Глядел в раскрытое окно.
Стучало с болью сердце в теле,
Другому времени назло,
Событьям, не убившим в тюрьмах,
Порогам на Угрюм-реке.
Он жизнь любил. Любил ноктюрны
И скрипку Грига на руке.
Он воспевал метель и сани,
Берёз весенний хоровод.
Глаза любимой, нежной лани,
И поцелуй в счастливый год.
Был слеп от прежнего неверья.
Но воскрешал свой рай строкой.
Звал в мир другой без лицемерья,
Где суд вершился добротой.
Читал часами монологи,
Творил словами чудеса.
За мудрый слог любили Боги,
Благословляли небеса…
И прозревал Поэт на сцене,
Поэмой, освещая зал.
Служил достойно Мельпомене:
Строкой бессмертной врачевал…
День догорал калиной красной.
В закаты жизнь унёс недуг.
С последним словом несогласным,
Когда прервался сердца стук...