Вот, сижу и хожу по дорожкам я,
чьей-то камерой снова водимая,
вспоминаю, как бегала ножками
и спешила к обедне... Любимая
моя Лавра, ты знатно отстроилась,
ты сияешь огнями и в полночи,
и красиво... Зачем же утроилась
моя память, чтоб я тебя вспомнила
ту, давнишнюю...мостик некрашенный,
воспаренный, но близкий Николушка,
и моё ощущенье домашнего...
И входила к тебе я, как Золушка
босоногая, руки прижатые
ко груди, словно в Царство Небесное,
не заметив, что платье помятое
и улыбка, совсем не уместная.
Потаенное, кроткое знание,
как подарок, но как и веление -
вдруг пронзило меня покаяние,
и прощение, и...воскресение...
И не нищая, и не богатая,
но тропинки твои все утоптаны:
всё спешим под Покров Божьей Матери,
в мире тленном скорбями утОмлены.
Отдыхает за речкою полюшко,
белый скат синевой огибается,
сил набравшись, счастливая Золушка
по мосту снова в мир...возвращается.