Как пел-старался майский соловейко,
В кустах сирени призрачно-незрим…
…Как обветшала прежняя скамейка
За три десятка пролетевших зим.
Всё было:
кружева рифмоплетенья,
И кладбище,
и церковь,
и луна,
И от листвы таинственные тени,
И робкий Он,
и нежная Она.
Сюда ходили словно на работу,
А уходили, лишь белел восток,
И каждую затейливую ноту
Вбирали жадно, как в жару глоток…
Ей шестьдесят, ему – восьмой десяток.
Давно пропел последний мадригал
Их соловей – век соловьиный краток.
Но выдал трель другой –
И меж лопаток
Тот холодок, что прежде пробегал…