Бегуны вращали землю, группы мышц, ночную тропку.
Я гуляла, как Есенин. Вдохновенье было топким,
долгожданным, очумелым… Я увязла, улыбаясь.
Алычовым теплым мелом фонари, как света завязь,
Рисовали буквы, строчки в голове и на манжетах.
Я была счастливой – точно! Я могла бы стать сюжетом
Для чьего-нибудь рассказа, для любви, стихотворенья.
Уложить в размер бы разом алычу, отдохновенье,
Сентября горячий хвостик и сухой тысячелистник,
Тонких веток цепкий хворост и кусочек звёздной выси
Над фонарной головою, над высокой челкой сосен,
Над условною совою и лесной тропинкой в осень...
И меня – с любовью, страхом холодов, великой тайной,
Обессмертить певчей птахой… И залить слезой янтарной.