Привычной узкой тропкой горной,
Угрюмо в думы погружен.
Алхимик шел в одежде чёрной,
Надвинув низко капюшон.
Когда-то юный и беспечный -
И честь и смелость, все при нем.
Пред ним теперь застыла вечность,
Его назвали колдуном.
Он знает много, много видел,
Владеет тайнами земли.
Ничем людей он не обидел -
Дурную славу разнесли.
Вот по предместью ходят слухи,
Что натворил он много бед.
Не долетая дохнут мухи,
Чуть выползает он на свет.
Что в доме смрад его и темень,
Он варит зелья, жжёт смолу,
Там мир сужается и время,
И пишет знаки на полу.
Свинец он превращает в злато,
Там зло рождается во мгле.
Но что же не жил он богато,
Коль продал душу Сатане?
Священник паству держит в страхе,
И от злорадства бьётся пульс.
Объявлено аутодафе.
Кричал зловеще: «Deus Vult!»
Единым росчерком сурово
Судьба решилась в тот же миг.
В приказе значились три слова:
- Казнить! Виновен! Еретик!
Костер на площади пылает,
Вокруг безумствует толпа.
Все рады, зрелища желают -
Колдун привязан у столба.
Судьбу свою он принял стойко.
Шептал в минуте роковой,
Глаза закрыл, они лишь только
От дыма плыли пеленой:
«Я не пророк, но знаю, будет
Настанет точный день и час.
И да свершится правосудье!
Сегодня вы, а завтра вас..»