Из Тьмы первозданной взирала когда-то.
Алкала. Рыгала, набычась пузато.
Ждала медитанта, шамана, поэта:
Смотреть и пугать накануне рассвета.
Но - век двадцать первый. Словили, скрутили.
Испачканы лапы в триасовом иле,
Растянута рожа в бездумной улыбке.
По-прежнему ищет, где слабо и зыбко:
В печёнке. В душонке. Найдёт и - атака! -
Стальными крючками предвечного Мрака.
А липкий язык захлестнёт и затянет.
Чудовищко всё же. Хотя и в стакане.