Тухлой грудинке никто не поможет,
даже Эскофье не поможет.
Ресторан "Незабудка" идёт на слом.
Мама Мария кефир творожит,
старший кондитер зачем-то разводит дрожжи,
младший кондитер спит под столом
Яйца-пашот, качаясь, висят на люстре,
слышится голос измученных древних устриц,
медленный стук замороженных бычьих сердец.
Совершив обряд поклоненья капусте,
старенький шеф восходит в печали и грусти
на парящий поблизости в небе ковер-холодец.
В городе падающих балконов,
неисполнимых законов
мэр-победитель задумал сверкающий дансинг-холл,
чтобы высший свет предавался мазурке,
чтобы с Лиговки приходили урки,
каждый вечер танцевать рок-н-ролл.
Растворяется в памяти ресторан "Незабудка".
Вот ушла по улице Мира последняя проститутка,
исчезает русский ампир, посуда, скатерти и вино.
остаётся только собачья будка,
там где собачка Тобик, лишившаяся рассудка,
тявкает в небо холодным вечером так смешно.