Осколок Византии пышной
впаялся в древний доломит,
звенящий ветер еле слышно
стрелой ногайскою летит.
О, сколько здесь коней горячих
легло под скальною стеной,
о, сколько воинов здесь прячет
фантомный дух в тиши лесной!
Кресты сменив на полумесяц,
а что до этого — бог весть! —
перемешалось всё в замесе:
и тавр, и грек, и тюрков месть.
О, сколько песен помнит ветер
на незнакомых языках,
и расставляет время сети,
ловя эпохи и века.
А мы — живём, любуясь тёрном,
растущим из пещер-глазниц,
и далью знойной — во все стороны,
и пением незримых птиц,
и — то ли в камне, то ли в травах —
цикадной жёсткою игрой.
Как ярок свет, о боже правый,
над этой плоскою горой,
над старой крепостью пустынной,
калёной солнечным лучом!
Взовьётся пыль —; фонтанчик дымный,
и ступням станет горячо.
И жесткий мох, и сгиб ковыльный,
и бронза ящерок — вразлёт...
Эски, рассказывай нам были,
пока в закате не оплыли
ни дол внизу, ни неба свод.
15.02.2016