ЗЕЛЬЕ
Утопленный лик исказился луны.
Прибрежная рябь отраженье колеблет.
Русалочьи волосы – хладные стебли -
Глазами приблизься – длинны, зелены.
Трава и мертва, и вязка, и склизка!
Ив сумрачных ветви склоняются ниже…
И пристальней в мир отражённый взгляни же.
Всплывут из разверзшейся глуби - века.
Гляди же, внимай же! И слухом замри…
Взгляд зельем дурманящим и напитай – на!
Ночь звёздами сыплет в лукошко зари.
Всё отзвук туманный! Всё морок и тайна!
РУСАЛОЧЬЕ ОЗЕРО
И застынет озеро, и застонет горлинка.
Осыпают зорюшки с яблонь алый цвет.
Ну а где-то за полночь опустеет горенка.
И кому-то слёзыньки застят вешний свет.
На рассвете с ветром бы - по волне да в салочки.
Но и ветер ёжится – рябью по воде.
Стебли трав подводные – волосы русалочки,
Девицы погубленной, кто и знает где…
Яблочко за яблочком - сладостные, спелые
Падали ей в рученьки с яблони лесной.
Что ж туманы - клочьями, будто космы белые,
Будто ведьмы с лешими за любой сосной.
В были или в небыли – горести и радости.
Росною тропинкою – тихие следы.…
То ли в диких яблочках много было сладости.
То ли в тайне девичьей счастья и беды.
Под кустом ракитовым прошлое хоронится.
Глянуть в стынь озёрную – зыбки берега.
Отзовись русалочка; ветка ли наклонится…
Жизнь, когда потеряна, так недорога…
ТАМ
Там и вёсны, там и зимы.
Стынет в озере вода.
И закаты негасимы,
И рассветы навсегда.
Там в скиту лесном берёзы
От людской тщеты вдали
Листья льют – глухие слёзы,
Клонят ветви до земли.
Там творят молитву травы
И кадильный дым – туман.
Там в печальный сон дубравы
Колдовской проник дурман.
Там русалки тонут – зори –
В зябко плещущей воде.
И луна в ночей дозоре
Заплутала, невесть где.
Там над озером пустынным
Мак заката бледно ал.
Там грехи, Господь, прости нам,
О которых, кто бы знал.
Паутиной липнут ели…
Там в невнятных строк бреду,
Потерявшись, еле-еле
К свету вечному бреду.
Там закружит и завьюжит,
Душу выстудит зима.
Там ищу тропу свою же…
Там и свет, и мрак, и… тьма.