Заплясала в глазах светотень,
Предвещая начало болезни.
Так приходит нежданно мигрень:
– На три дня, – говорит мне, – исчезни.
Трое суток – не трое часов.
Прав Эйнштейн – относительно время.
Приступ время запрёт на засов,
И оно занемеет по стремя.
Пульс, под теменем, жало осы,
Загоняет по сто раз в минуту.
И стоят, как «святые», часы –
Словно каждая стрелка по пуду.
Не смолкая, мозги полоща,
В его недрах, у самой подкорки,
Недуг, тянущей болью свища,
Мне докажет, что вкус жизни горький.
И тогда, «Спазмолгон» – леденец,
«Нимесил» с « Пенталгином» – конфеты.
Мне без них наступает конец,
Я без них и при жизни – отпетый.
Умоляю я хворь: «Не неволь !» –
Крепко, голову стиснув руками.
– Не могу я терпеть эту боль ! –
И, как сорванный лист, вьюсь кругами.
Не судите о строках поверх.
Не спешите утешить советом,
Говоря: «Не даётся нам сверх !» –
И, не веря в то сами, при этом.
Право дело – что мудрость не врёт.
Правда, мудрых, уменьшилось племя.
«Всё проходит, и это – пройдёт». –
С этим я и сношу своё бремя.