Джаз струится по её локонам,
В бокале вино искрится янтарным,
Ночь замирает над спящим городом
В этот миг я становлюсь пьяным.
.
Мэри смотрит куда-то в душу мне,
Забираясь под кожу спицей:
Весь мой прежний мир тихо рушится,
Новый не успевает сшиться.
.
Блеск печальных ночных огней
На белой коже сияет звёздами,
Всё, что я знаю теперь о ней
Видится разом в одном её образе.
Мэри молчит, нежно стаскивая улыбку
С розовых губ, обожженных вином.
Тихо поёт Фицджеральд на пластинке
И мы вдвоём. Наконец-то вдвоём.
В её молчании столько смысла,
В каждом изгибе танец планет.
Ветер зажег в ней шальные искры
И ее; словно со мною нет.
Мэри уносит в пучину тёмную,
На зов сирен и владычиц вод.
Она глядит в эту чернь бездонную,
Чествуя своих морских господ.
Мэри маяк для заблудших душ,
Свет для усталых, побитых, брошенных.
Раненных в сердце, разбитых в крошево.
И теперь я оказался тут.
Среди забытых, давно дрейфующих,
Явно ничьих, никому ненужных.
Мэри отыщет в таких сокровищах
Самых волшебных из безнадёжных.
Мэри чудная на всю свою голову,
Слишком безумна, чтобы быть явью.
Мэри уходит и веет холодом.
А я по-прежнему слишком пьяный.
Скоро рассвет, я стою у пристани,
Звёзды сошли, горизонт алеет,
Пусть тебя море пока согреет,
Ночью Луна к тебе путь мне выстелет.