после кинофильмов
он часто самого себя ловил
на подражании
в его движениях и в речи
вдруг начинали жить чужие
слова и жесты
всё странно мерцало
дробилось
плыло -
как в календарике
переливашке
как будто бы он дал зарок
больше не откликаться
на собственное имя