***
Весной две вещи мучают меня:
уснуть мешают птицы и капели.
Ещё не в силах с юности понять:
откуда власть любовного огня
в апреле, и зачем истома в теле?
На платьице твоё люблю смотреть,
на шею, руки тонкие и плечи.
Осталось жизни максимум на треть.
Что ж, молодым уже не стану впредь,
а в детстве загадал, что буду вечен.
Пишу тебе как встарь и от руки.
Письмо вложу в конверт и почтой вышлю.
Увидишь почерк: линии легки –
и прежде, и сейчас живу таким
невзрослым юношей, домашним, книжным.
Тебя сильней, чем в юности, люблю.
Не отвергай, пожалуйста, с порога.
Да, не такой, как прежде, и не юн,
а жизнь, узнал, подобна хрусталю:
её разбить – не нужно силы много.
Мне завтра в путь. Ответишь мне письмом –
его приму в лечебнице, в палате,
где люди тщетно борются с чумой
нагрянувшей, и хочется домой,
но принесут конверт и скажут: «Нате!..»