ВОРОН
(Лео Эпштейн в соавторстве с Таней Лоскутовой и Эдгаром По)
***
Изнурён общеньем рьяным я уснул перед экраном,
Информационно-пьяным ликом рухнул на Фейсбук.
И увидел сон печальный, где нахальный тип Навальный
В Кремль въезжает, триумфальный, взяв охрану на испуг.
Что за ужас виртуальный! Бред немыслимый, реальный...
Где же Путин наш сакральный? Где же всехний лучший друг? –
И проснулся в страхе вдруг.
Тихо, словно на погосте. Но явились в гости гости:
Это ворон в чёрном фраке приземлился на паркет ...
Он явился нам из мрака, у него под фалдой фрака
Выделяется, однако, баннер, сканер и стилет.
«Либеральная собака, это вам не кот наплакал!»
По холмам и буеракам эхо носит до сих пор,
Как он каркнул : «Putinvor!»
«Всё ты врёшь, поганый Ворон! Всем известно, что не вор он:
До всего умом допёр он, осторожный, как сапёр;
Он чекист, слуга народа, такова его природа,
Он в любое время года неусыпен с давних пор.
Как сапёр он, как монтёр он, и, чтоб не было разброда,
Олигархов – на запор он, чтобы кто чего не спёр».
Ворон каркнул: «Putinvor!»
«Но ведь он не коронован! Как галерный раб прикован,
Он гребёт и днём, и ночью сам себе наперекор.
Ты не прав, товарищ Ворон, твой вердикт не обоснован.
Он заклёван, он заплёван с Крымских и Кавказских гор.
В нём – живая кровь и лимфа. Я считаю, что без нимба
Рисовать его обидно, это – явный недобор!»
Ворон каркнул: «Putinvor!»
«Ах, какая ж ты зануда! – я вскричал. – А Вова: чудо,
Он не то, что Трамп-иуда, жалкий клоун и позёр!
Он скромнее, он умнее, личным фаллосом длиннее,
Он явился к нам, как Будда, он бессмертен, как простор.
Он – добра и правды полюс, у него есть чёрный пояс,
Ледяной водою моясь, стал он крепким, как кагор».
Ворон каркнул: «Putinvor!»
«Для страны он – босс в законе. У него – собака Кони.
Он блестит как на иконе во броне святой Егор.
У родной земли на лоне взрос он, вовсе не на зоне,
В шуйце у него – топор, а в деснице – триколор.
Ты пред силою былинной преклонись главой повинной,
И по правде по старинной искупи мольбой позор!»
Ворон каркнул: «Putinvor!»
«За твоё за злое слово он тебя со дна морского,
Словно амфору достанет, за тобой пошлёт линкор!
Как монах он, разведённый, в ранг святого возведённый,
Он гарант добра людского, скреп исконных и подпор.
Он слегка моргнёт, где надо, и тебя не спрячет НАТО,
У него есть меч калёный, не спасёт тебя Линор...»
Ворон каркнул: «Putinvor!»
«Как захочешь каркнуть снова, вспомни некого Немцова,
Ты подумай о бедняге – тоже нёс какой-то вздор.
Сладко было бедолаге верить, что из передряги
Он при шляпе и при шпаге выйдет целым... Ишь, хитёр!
После длительной бодяги, рассмотревши все бумаги,
Что ж придумал суд в Гааге, в чем, скажи мне, приговор?»
Ворон спрятал шею в крылья и, чернея от усилья,
Слабо пискнул: «Putinvor!»
Я, взволнованный моментом, за последним аргументом
Тут послал его подальше – прямиком на RTV:
"Ты увидишь, сказка будет и Медведевым и людям,
Поднесёт ее на блюде сам божественный В.В.,
И себя, и нас восславит, и скульптурами заставит
Все московские заставы до Кремлёвских до ворот.
От бюджета не убудет, но зато нигде не будет
Церетеллевых пустот – мест без бронзовых красот".
Стало тихо. Ночь спускалась. По экрану тень металась.
Там народу сообщалось, как посланцы всей Земли
С криком: «Путин ;ber alles!» Вове гамбургер несли.
Всё терпевший до сих пор,
Ворон замахал крылами, завершая разговор,
Крикнул: «Разбирайтесь сами!» –
И добавил: "Nevermore!"