Любви отчаянной к Руси крестьянской
Хватило на века, на сотни нас.
Щемящей грустью, песнью хулиганской
От суеты и стужи в душах спас.
Поэт остался жив в берёзках белых,
В их шёпоте и ласковых кудрях.
И в золотых полях пшеницы спелой,
В живущих, как и прежде, деревнях.
Встречаю и приемлю всё на свете,
Внимаю песням журавлиных стай.
Душой склоняюсь рощам в пиетете:
Поэт и в них открыл земной мне рай.
И ни о чём жалеть уже не буду,
Под синекрылым небосводом дней.
Тебя, Поэт любимый, не забуду:
Русь ожила в тебе, и ты жив в ней.