Жил да был мужик на свете,
тих, послушен, неприметен,
как метелка в камышах,
без молитвы - ни на шаг.
Честен был до запятой,
как сказали бы - святой.
Долго ль век свой коротать,
срок отмеренный мотать,
да задумал бес залетный
мужика захомутать.
Ведь святые им в душе,
хуже уксуса уже,
слишком пакостить мешают,
упрекая в наглеже.
Бес был явно не лопух,
перевел сначала дух,
и в лесу под пнем дубовым
приглядел осенних мух.
Как дошла летяга-весть,
выбрал стерву, что ни есть -
хуже бабы на похмелье,
что ни встать тебе ни сесть.
Он руками колотил,
будто хлебы молотил.
И, понятно, крепким словом
муху ту и прихватил.
Потерпел бы, как фингал,
а теперь такой прогал,
бес с утра в пятиминутке
настучал, (подал сигнал).
(Вот скажи - не паритет,
хоть оно не тет-на-тет,
так выносится из пула
худосочный элемент.)
Как мозги не купорось,
все пошло и вкривь, и вкось.
Повстречать того беднягу
вам, друзья, не привелось?
Я на "верхние" невхож,
говорят, не вышла рожь.
Терпишь, терпишь "мух осенних",
а потом, как "завезешь"!