Ещё вечерело, когда надвинулось облако.
И мрак поглотил близлежащие дома,
И деревья, и недалёкий лес,
И тропу, которая была под ногами,
И жёлтые лавочки, слившиеся с чёрной теменью,
И ершащиеся полуоблетевшие кусты, ставшие капканами.
Позже вошёл сын - и сказал, что пошёл снег.
Позже пришла невестка - и сказала, что идёт ледяной дождь.
Позже я решил посмотреть - и ничего не увидел,
Зато окунулся в гул холодного тяжёлого дождя.
Вышел под него - и это мне не понравилось.
Вернулся, отряхиваясь, как кот, по которому
полоснули водой из душа.
Взял фотоаппарат.
Вспышка не высвечивала водяную стену,
Она выхватывала деревья и тропу,
И самые крупные капли.
Пришла жена и спросила: "Ты видел дождь?"
Да, я слышал дождь. Я чувствовал его
На моей спине и голове.
Но видела дождь только моя мыльница,
которая видит больше меня, но понимает меньше.
- Я его сфотографировал, - сказал я.
- А-а-а, - сказала она и села за свой ноутбук, который демонстрировал ей нарушения правил дорожного движения.
Её ноут изрыгал грохот покорёженного железа
и мат разъярённых водителей.
-А в Красноярске снег, - сказала она.
-А вот авария в Запорожье, на Каховской.
Потом звук исчез. Что-то читает. Печка уже не трещит...
Какая-то глухая звенящая тишина.
Лампочки звенят, что ли? Или это время проносится мимо -
из светлой натопленной комнаты
в гудящую уличную тьму?
© Вит. Чел.