Какие-то неосознанные чувства рождала во мне эта трепетная осинка на краю тропы. И, благодаря её трепету, что-то воздушное проснулось во мне и отозвалось сегодняшним письмом в облака. И так я НЫРНУЛА ВО ФЛАМИНГОВЫЙ ВОСХОД:
Здравствуй!
… Такое белое движение по небесному краю… Огромный белый прочерк, отрезающий черноту… Белые карлики растягивают белое движение… Будто специально белый холст для солнца на небе выстилают. Ведь солнце любит всё белое. И выходит… И уже течёт по небосклону большая розовая река.
А я с окном слилась, глядя на то, как отступает ночь, унося куда-то свои чёрные одежды. Непроизвольно вслух произношу: «Что же там, дальше? Что там за занавесом рассветного края?»
- А край где? – спрашивает меня статуэтка фламинго на окне.
- Там, где начинается пробуждение, - отвечаю.
- А разве оно когда-нибудь начинается? – снова спрашивает меня раскинувшая крылья, будто приготовившаяся к танцу, птица из розового кварца.
- Когда ты сумеешь поднять крылья и взлететь! – кричат ей с полосы восхода розовеющие от усердия белые карлики.
- Не слушай их! – пытаюсь утешить окаменевшего фламинго. – У них своё – карликовое начало. Им не понять невозможность взлёта. Взлёта в состоянии окамененья. Под движением они понимают только суету. А токи в прожилках камня им ощутить не дано. Не дано ощутить то, как может иначе двигаться время.
- Значит, в моих крыльях живёт время? – вопросительно взглянул на меня фламинго.
- В твоих крыльях течёт время не свершённого танца…
- Наверно, поэтому мне всегда кажется, что я начинаю танец на полосе восхода. Но только начинаю… И не знаю, будет ли у него когда-нибудь продолженьё?
- А это и не важно знать. Ты уже в безграничье времени, и у тебя нет окончания…
На этих моих словах статуэтка фламинго покрылась цветом успокоения, а я взяла тетрадь и стала расшифровывать идущие с полосы рассвета ещё не осознанные движения потока чувств.
Когда заговорит твоё начало,
Иначе,
Иначе -
Солнцем и листвой – навзрыд!
Я расскажу тебе, как время плачет
И не осознанно вперёд бежит.
Вперёд – за диким солнечным мустангом,
пытаясь в лузу бремени загнать,
Загнать
с тобою нас…
Фламинго рубят танго
И кружат вальс!
А подреберья грузного оврага
Прокрустово желают нас впитать.
Впитать…
Играем –
Камень! Ножницы! Бумага! –
Хруст рёбер застарелого оврага
И солнечного детства
Благодать!
Я примеряю розовость фламинго,
Ты обряжаешься в мустанговую стать.
В игре прохода –
Бинго, бинго, бинго!
Нам встречи ждать!
А время на завалинку присядет…
Седою бородою потрясёт…
Малышка солнце вышивает гладью…
Малыш восход
На озеро несёт…
… Белые карлики исчезли с рассветной полосы и позволили движению всего жить во всём. Я понимала, что через статуэтку фламинго со мной разговаривал ты. Ведь розовый кварц – это волшебный камень, умеющий хранить чувства. Мысленно я нырнула во фламинговый восход, чтобы продолжить наш поэтический танец. До свидания!