П.Ч.
Ты - солнце, пламенеющий морфин,
Слезящийся, как светоч инокинь.
Ты входишь в лупанарий, словно в скит,
Ничто тебя с собой не примирит.
И пепельная стая лебедей
Пронзает не острей твоих очей,
Вблизи твоих ресниц не светел ад,
В котором только ноты не горят.
Мудрец сказал: едины, хоть одне,
Тьма и звезда, горящая во тьме,
Тем выше крест, чем тягостней гранит -
Но всё души с собой не примирит.
Слепой, не зная, что такое страх,
Ловил твой свет в разбитых зеркалах,
И вмиг прозрел, когда был схвачен им,
Столкнувшись с отражением своим.
Я шёл за ним как белый манекен
За круглый стол аббатства Сен-Жермен.
Хлеб и вино: отчаянье и стыд -
Ничто двоих сильнее не роднит.
Невейский лёд, ночей лиловых бред,
И тот же мост, и тех же юных лет
Смертельный холод, странника печать.
В тот миг, когда сверкнула рукоять -
Вдруг встало солнце, в полночи без сна,
Нагое солнце на кресте огня -
Ты кровь и мёд, мой волчий древний Рим.
Пою тебя непролитой рукой,
Предательской, хмельной и бунтовской:
Ничто, ничто с судьбой не примирит.