Не дороги, узкие тропинки,
Как еще весь мир казался молод!
Надевали в осень мне ботинки,
да когда еще ходили в город.
В город. Это, значит, по центральной,
мимо церкви вверх к кинотеатру.
Там в саду, на сцене деревянной,
духовой безумствовал оркестр.
Ярким светом вспыхивали трубы
в свете ламп над раковиной сцены,
изумленно вскидывая руки,
управлял худющий дирижер.
До сеанса, видимо, недолго.
Мне почти четыре, понимаю:
если не пропустит дядя Вася,
снова возвращаться одному.
Мама с папой разведут руками,
ничего, родимый, не попишешь.
Ну, а мне реветь, реветь охота,
но сдержусь, отца не подведу.
И обратно вниз по тротуару,
мимо средней школы и "Когиза",
мимо церкви к площади майданной,
а отсюда дом - рукой подать.
Только бы у Баева колодца
не ждала противная собака.
Прошлый раз штаны мне разорвала,
и зачем давал ей пирожок?
А потом всё кончилось внезапно:
сад, оркестр, мои кинопробежки.
Обожгло холодное, глухое,
страшно-непонятное -Война-а!