Предыстория: "на заре туманной юности" (лет в 16-17) заболела я... нет, не очередным вирусом, а книжкой Голосовкера Яков-Эммануилыча "Сказания о титанах" (кто читал - тот меня точно поймет). Болезнь, как известно, входит пудами, а выходит... стихами. Сюжет о Чудодеве (потом Змеедеве) Эхидне возымел наибольшее воздействие - и вышло... примерно вот такое. Надеюсь, Яков Эммануилыч в гробу не вертится.
... Так стояла титанида
От всесильного Кронида
В двух, наверное, шагах.
Ветер край трепал туники,
И в глаза бросал ей блики
Смех игривый, а не страх
Перед золотобородым:
В очи - что в речную воду
Или в солнечную высь -
Посмотрела - будто ровня!
И холмов косые брови
Еще больше разошлись.
Всё прислушалось-притихло -
От кротов по норкам рыхлым
До речных плясуний-нимф;
В гротах, в чащах, сверху, снизу -
Смотрит всё на титаниду:
Что-то скажет ей Кронид?
- ... Льдом росы, ручьем отважным -
Ты любима стеблем каждым,
Становись любимой - мне!
Титаниды Каллриоэ
Дочь, - ты мне родишь героя,
Нет которого сильней...
Кончил золотобородый.
Чуть заметно сдвинув брови,
Титанида, не боясь,
Отвечала:
- Грому с градом
Ты прикажешь - и попадал
(Ты на то имеешь власть)
Град на рощи и на нивы...
Только сердце титаниды -
Посильней твоих громов,
Адамантовое! - Молний
Вспышкой ты сейчас наполнен,
Но любить меня бы - смог
Так, что в миг неразличимый
Всё, что было мной любимо
С самых-самых ранних лет
(Этим мать меня вскормила,
В сытом млеке растворила
И оставила внаслед):
И прохладу темных гротов,
И озер спокойных кротость,
И дубравы дрёму в зной,
Гор сиреневых вершины,
Тихий, тонкий шаг мышиный
И оленя стон весной,
Ожерелья повилики,
В океане солнца блики
И горячий всхрап коня,
Складки туч, хитонов синих -
Всей земли красу и силу
Полюбил бы, как меня?
Видишь, золотобородый,
Холмик возле поворота?
У подножья - бузина.
Что, когда - пойми, раз любишь! -
Ты ее бездождьем губишь,
Шепчет в засуху она?
И о чем грустят оливы,
Если тянут молчаливо
Руки длинные ветрам?..
Хочешь взять меня женою -
Сердце выбери земное
И узнай всё это - сам.
Замолчала Чудодева.
- А не страшно - грома-гнева,
Моей молнии огня? -
Прошептал Кронид сурово.
- Добрый камень, глаз тигровый,
Охранял всегда меня!
Засмеялась тут, умчавшись
К озеру в любимой чаще...
Там, одежду скинув с плеч,
Слышала, вбегая в воду,
Как назвали ее волны
Первым чудом на земле.
Всё сильнее припекало,
А вода её ласкала,
Будто пряча от жары.
И плескалась Чудодева,
Сотни солнечных до неба
Поднимая шалых брызг,
Клич пустила ветру в спину,
Что по озеру морщины
Начертил из мелких волн:
- Разгуляться, вижу, вздумал?
Ну а вдруг я тоже дуну -
Мы посмотрим, кто кого!
Воду вспенив махом тела,
Чудодева - как хотела -
Против ветра поплыла
И, с одной сойдясь волною,
На нее своей рукою
Выше гребень нагнала!
Рассмеялась Чудодева -
Так, что всколыхнула небо:
В смехе дрогнуло оно.
И, прогнав полудня дрёму,
Он над летнею истомой,
Над лесною тишиной,
Вдоль по всей земле разнесся -
Водопадов горных россыпь,
Титаниды чудо-смех.
Всем живым он был подхвачен,
Раздробился - не упрячешь -
И упал - на всё, на всех!
С ним - без ветра закачавшись,
Стая лип запахла слаще -
Стал их запах различим
И в загробном подземелье;
Солнце, не сдержав веселья,
Позапутало лучи,
Змейки ряби вдруг разбились
Ей о грудь - и превратились
В гроздья бусин дорогих, -
Всех неистовей взыграла,
Чудо-хохот собирая,
В трубы раковин своих,
Мать-пучина; шумно в роще
ОтозвАлось древокожих
Племя - ясеней, дубов;
Рассмеявшись будто тоже,
На морской взлетела коже
Пена белою гурьбой -
В искрах, - пышными клоками,
Соревнуясь с облаками -
С поднебесием двоясь,
И влюбился даже ветер
На минуту в звуки эти -
Он, без друга, без жилья
Вечно мечущийся, гордый!
Всюду смех летел - и горы
Вдруг сорвались в гулкий пляс,
И на голос титаниды
Птицы, реки, звери, нивы -
Вся земля отозвалась!
...И, любуясь Чудодевой,
Против воли, против гнева
- Что за власть в ее глазах? -
Покоренный силе чуда,
В бороде скрывая губы,
Улыбался уже сам
Грозный золотобородый:
Не нашлись еще герои,
Да и будут рождены ль, -
Что бы, устояв, сразились
С этой лаской, с этой силой,
С этим мужеством земным?