начало цикла http://stihi.ru/2020/10/23/8867
ГЛАВА 2 БЕЛЫЙ ШУМ ЗИМЫ
Белые вьюги о чём–то поют.
Белые люди пустыней идут.
Белые ветры над миром шумят.
Белый на белом вершится обряд.
О. В. Колесникова
2.1 ХРАМ И САД (О. В. Колесникова)
Чугунные розы
в гранитной оправе
Овальным букетом
пред храмом цвели.
Снега их белили,
искрили, ласкали,
Снега к чёрным
розам так шли.
Бутоны и листья
растут ниоткуда,
Изяществом
линий маня.
Я медлю, я чту
меланхолию чуда
И сада, и льда,
и огня...
2.2 САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЕ НАВАЖДЕНИЯ
(О. В. Колесникова)
Леса взлетели в небеса,
венчает ангел главный шпиль,
Сверкает замок изо льда,
сады пустынны, полный штиль.
Под белым полотном Нева,
и рукава каналов спят,
Легки деревьев кружева,
прозрачен города наряд.
Он медный, мощный, огневой,
несётся в двадцать первый век,
Столетья план его живет –
лучи проспектов в белой мгле.
Нас радуют его дворцы
и пушка пополудни бьёт,
Сияют залы, как ларцы,
ведут колонны хоровод.
Решетки делят острова,
кариатиды льнут к домам,
Брандмауэры, как щиты,
для непридуманных реклам,
Оставленных среди снегов, –
пунктирен рукотворный свет.
О, наваждение из снов,
незавершаемый концерт.
Cияют храмов купола,
восторгом полнит небо звон,
Колокола, колокола,
вновь Петербург преображен.
Хранят преданья берега,
надежен северный гранит.
Несут мосты через века
полётный петербургский вид.
2.3 ЧИО-ЧИО-САН – 48
(О. В. Колесникова)
Я буду японская кукла –
красивая и небольшая.
Я буду качать головою
под грустную музыку – в такт.
Наряды свои изменяя,
стремясь в них освоить пространства,
Неслышно я движусь по кругу,
сама не меняясь никак.
Всё те же печальные очи,
всё те же летящие руки.
Огромны каминные полки
и вечен в решётках огонь.
Меня не увидят уставшей,
заплаканной и поседевшей.
Я буду вся лёгкой и стройной,
я буду все взоры манить.
Откроют хрустальные дверцы
в мои безымянные замки.
Сидеть и стоять не устану,
не знаю – смогу ли молчать.
Есть вечное таинство кукол
в загадках сияющих знаков,
Но кто-то их должен увидеть
и, может быть, даже считать.
2.4 БЛИСТАЮЩИЙ МИР
(О. В. Колесникова)
Город, блеск, бесконечность луча,
холод, призраки эха звенят хохоча.
Всплески света ансамбли хранят,
что волнует средь мифов меня?
Как машина скольжу за лучом,
торможу, не спросив ни о чём.
На Неве из торосов прибой,
мысль – прорвать их изломанный строй.
У гранитной ограды воды
за века поистёрлись следы.
Растворились реалии дня,
здесь придумано всё до меня.
Только чудо замёрзших ветвей
вдруг напомнит мне снова о ней:
Зелень нежная, ставшая сном,
озарит эти камни теплом.
Чёрно - белый блистающий мир,
наша жизнь так похожа на тир,
Где на праздник выходят с ружьём,
забывая, зачем мы живём!
2.5 ОДА НОВОМУ ГОДУ
(О. В. Колесникова)
Кружится блёсток хоровод,
всё ближе, ближе Новый год!
Летит в санях к нам Дед Мороз,
везёт подарков целый воз.
Его помощница Метель
украсит сказочную ель,
Засыплет Землю серебром,
как сказка будет каждый дом.
А Год – безумно молодой,
нас поведёт он за собой,
Заманит, целью одарит,
а иногда и озарит.
Так, провожая Старый год,
рифмует, думая народ,
К руке рука, к щеке щека, –
наш Новый – здравствуй, а пока,
Средь всполохов экранных глаз,
музыкой отданный приказ.
Воспоминаний лёгкий газ,
о промелькнувшем мимо нас.
О, дружбы праздничный привет,
поэзии влекущий свет,
Рождающий желанья, тосты, –
согреют ли нас в Новом звёзды,
И бесконечные пространства,
и череда непостоянства…
О нет, пусть в Новом всё, как надо,
пусть будет жизнь для всех отрада!
2.6 ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГНОМ
(О. В. Колесникова)
Жил одинокий мудрый Гном,
себе он смог построить дом,
себе он смог найти дела,
вседневно жизнь его текла.
Он в меру ел и в меру пил,
работать молча выходил,
трудился с света до темна,
а где-то там жила Она.
Он даже не мечтал о ней
средь суетных бегущих дней,
и только лишь, когда он пел,
вдруг лет на триста молодел.
Она красавицей была,
в далёком далеке жила,
придумывала, что могла,
и свет ночами долго жгла.
Всё так в ней, а не как в других,
ей помогает выжить стих
и музыка – во всём, всегда,
Она лучится, как Звезда.
Мечтала ли Она о нём
в ночи или каким-то днём,
лишь в трансе – в краткий миг,
когда Она летела в никуда.
Вот встретились Она и Гном
в сей день, в сей час, а не потом,
в порыве руки их слились
и вместе в бездны понеслись.
Но танец кончился и вот –
Она уходит, Гном поёт.
Она в лучах, всё как всегда,
а Гном один на все года.
2.7 ГОРОДСКОЙ РОМАНС
(О. В. Колесникова)
Мнимость февральского дня,
медленный хлопьями снег…
Помнит ли кто-то меня,
в прошлом от века побег.
Сна переменчивый след,
хлынувший ветром в лицо,
Есть или всё-таки нет –
сказка с астральным концом?
Искрится блёстками пыль,
холодноспательный плен…
Дерева мощный костыль
рвётся ветвями от стен.
Выстрелом точным труба
дымом чертит небосвод,
Так в поднебесье она
на костыле и войдёт.
Тусклотуманная рань,
красногремящий трамвай.
Утро командует – встань,
день расцветает – дерзай!
Странность симметрий манит,
в них миллион миражей,
Город три века хранит
тайны своих этажей…
2.8 ТРЕУГОЛЬНИК ЛЮБВИ
(О. В. Колесникова)
Я улетаю, друг,
не жди и не зови.
Я пропадаю
в треугольнике любви.
Я выхожу туда,
в орбиту, из широт,
Предвидя,
чем окончится полёт.
Спешу на зов,
с разгоном в холода.
Как трудно здесь дышать,
а видно хоть куда.
Ах, треугольник,
каждый угол мой,
Но чувствую
опасность за спиной.
В безмолвии толпа,
все ждут, когда конец.
Полётам и волнам,
где гребни, как венец.
Где искры сентября
по январям плывут,
Где месяц и заря
обнявшись, утра ждут.
А горизонт – черта
в серебряной пыли.
Направлен мой полёт
всё дальше от земли.
Коварно коротка
там лёгкость бытия.
Вернусь ли я опять
туда, где вы, друзья?
2.9 ВОСПОМИНАНИЕ О БУДУЩЕМ
(О. В. Колесникова)
Средь сумрака лишь свеча,
и снегопад за окном.
Здесь всё у нас пополам
и нам хорошо вдвоём.
Так не зажигай огня,
ещё вот так посидим.
О, не покидай меня,
успеешь побыть один.
Окончен прекрасный день,
истаял огонь свечи.
Прикрыла всё ночи тень,
непросто, но помолчим.
Сгущается темнота,
остался лишь лунный блеск.
И нежность, и теплота
в касаниях пальцев есть.
Сейчас колдовство пройдёт,
исчезнет в зимней ночи.
Сковал все дороги лёд,
а нам по нему идти.
ГЛАВА 3 ВЕРОЯТНОСТЬ ВЕСНЫ
Пусть весна Вас обрадует светом,
Пусть сияет на солнце улыбка,
Пусть цветы, словно птицы, приветом
Счастье дарят из золота слитком.
О. В. Колесникова
3.1 ПРЕОБРАЖЕНИЕ
(О. В. Колесникова)
Сойти с ума, сойти на нет,
Грустить и ждать от встречи к встрече.
То солнца желтоватый свет,
То дождь на голову и плечи.
Белеет снег, но тонок лёд,
Мерцает даль, жаль всё конечно.
Весна шумит, бурлит, грядёт,
В преображенье дни стосвечны.
Я не сошла с ума, нет, нет.
И грусть ушла, туда, далече.
Мой долетел к тебе привет,
Я вновь свободна и беспечна.
3.2 ФОНТАННЫЙ СОН
(О. В. Колесникова)
В воде расцветали растенья,
рыбачили странные кошки…
Фонтанка – река, ты, виденье,
особенно башенный мостик.
Ползёт неуклюжий кораблик,
заляпанный глиной и илом,
со дна извлекают осадки
того, что, возможно, и было.
Никто не уехал с Фонтанки,
кружит временное вращенье,
холодные длинные арки –
туда происходит смещенье…
И бегство безудержных в юность,
опасный прорыв сквозь реальность,
там им невозможно не думать:
куда кони-звери помчали?
Кому их подарит сэр Антик,
гранит под копытом иль мрамор,
кто там у кареты, в коляске,
чины, самозванцы иль дамы?
На карте дворцы и решётки,
разложены жизнью пасьянсы:
стволы, переплёты, обмотки,
гротескны стихийные танцы.
Никто не уехал с Фонтанки,
но жить там почти невозможно,
машины форд-мерсы, джип-танки
заполнили берег безбожно...
Безбрежно воды ощущенье,
безмолвно белеет бескрайнье,
теченье, теченье, теченье –
не встреча, не век, не прощанье.
3.3 ВРЕМЕНА ЖИЗНИ
(О. В. Колесникова)
Явь от меня
ускользает в потом,
Снова листаю
наш старый альбом.
Лики и лица –
прошлого тон.
Вот он из детства
сказочный гном.
Старый альбом,
время динь-дон.
Старый альбом,
прошлого том.
Позабыты печали
и оставлена грусть.
Что там было в начале –
засмотрюсь, улыбнусь…
Горизонты, деревья
и коричневый фон,
Не листы, а поверья –
отражений в земном.
Старый альбом,
время динь-дон.
Старый альбом,
прошлого том.
Озеро, сосны,
тропка в лесу.
Я это чудо
в себе унесу.
Всё это нам –
башни и звон.
Это мираж,
старый альбом.
Старый альбом,
время динь-дон.
Старый альбом,
прошлого том.
Что за дома,
улицы срез.
Вот и она,
а я исчез…
В кадре окна
дверь в никуда.
Солнце, луна,
камни, звезда.
Старый альбом,
время динь-дон.
Старый альбом,
прошлого том.
Странный пейзаж –
блики огня,
Люди анфас
ищут меня.
Я где-то там,
в круг вовлечён.
Все по местам,
старый альбом.
Старый альбом,
время динь-дон.
Старый альбом,
прошлого том.
Годы назад,
память вперёд:
Эти глаза,
дождь и полёт…
И возвращение
в те времена,
Где дорогие
живут имена.
Старый альбом,
время динь-дон.
Старый альбом,
прошлого том.
3.4 ТАЙНА (О. В. Колесникова)
Я в тайну робко загляну,
вдруг прошлое на миг верну.
Чьи эти лёгкие следы
на тонком зеркале слюды?
А эти нежные мазки
неуловимейшей тоски…
Метафор пережитый бред
тех изощрённых дней и лет.
Прочитан питерский роман,
как ноты тени по домам.
Вполне корректен эпилог,
но есть случайность и предлог…
Куда открыта эта дверь –
я не безумствую теперь.
Я чту чужие письмена,
тихонечко бреду одна.
Нет, нет, назад не оглянусь,
но дверь пусть остаётся, пусть…
3.5 СИЛЬФИДА (О. В. Колесникова)
Сильфида – сон, пьянящий бред.
Сильфида – есть, и тут же нет.
Сильфида – явь, от яви тень.
Сильфида – бог, сошедший в день.
Сильфида – свет, последний блеск.
Сильфида – след, летящий в весь.
Сильфида – облако, туман.
Сильфида – сладость и обман.
Сильфида – нежность и полёт.
Сильфида – рай, что в ней живёт.
Сильфида – белых два крыла
Любви безмерной отдала.
И ускользнула в зеркала,
Туда, откуда к нам пришла.
3.6 КОКЕТКА (О. В. Колесникова)
А был ли у Вас роман –
спросили меня вослед.
Роман – да, наверно да,
а, в общем, романа нет.
А что же было тогда,
за эти тринадцать лет?
Игра была, только игра,
а, впрочем, быть может и нет.
А что вспоминаете Вы,
по прошествии стольких лет?
Было ли место любви –
и да, и, наверное, нет.
И что же сталось теперь,
вы вместе и вроде врозь?
Закрыта резная дверь,
но кое-что удалось…
3.7 ДВА САМОЛЕТА (О. В. Колесникова)
Свет бил в глаза из темноты –
я поняла, что это ты.
Я догадалась это новь,
с простым названием «любовь».
О, ужас, что пришёл потом,
я не вошла в безлюдный дом…
Я захотела новь принять,
но что придётся мне отдать?
Чем буду я теперь платить –
за эту сказку, сон и прыть.
Я не смогу не подойти,
когда ты встанешь на пути.
Посмею посмотреть в глаза,
хоть блеск их ярок до нельзя.
О, обретённость тишины,
в которой ты и я – есть мы.
Вокруг небесная страна,
где мимолётность так важна.
Где дрожь минует не всегда –
я в той стране сказала «да».
И тут же бросилась бежать,
а ты рискнул меня догнать.
Зачем-то руки сжал мои,
минуты мира так прошли.
Сознанья бешеный отрыв –
сосредоточен ты и лих.
Чуть-чуть рассеянна и я,
припоминаю где земля…
Какой искуснейший полёт,
под синь небес, под шорох вод.
А дом? Наш дом – аэродром,
коль долетим, то и войдём!
3.8 БЕРЕГА (О. В. Колесникова)
Мы дарим друг для друга голоса –
мелодию и ритм, их тембр и ноты.
На берегах лица озёрами глаза,
в них отражений миг и прошлые полёты.
Туда, где снег в дорогах января,
где мы идём пустынным побережьем,
Не много иль почти не говоря,
фатой фантазии расцвечены надежды.
Неповторимый безупречный миг,
необратимость взгляда или шага…
Фантом мечты из воздуха возник
с безудержностью сказочного мага.
О, некасание протянутой руки,
желание объять сопротивленье,
Фигуры то далёки, то близки,
невероятно к свету приближенье.
Гармонией в его лучах горя,
в предчувствии исхода настроений,
Мы вновь с тобой в аллеях сентября,
средь тех, почти непрожитых, мгновений.
О, неисхоженность беспечная путей
и проторённость долгих закоулков,
Что памятью отмечены детей,
забредших в неразгаданную гулкость.
Вот так и мы, не взявшие руки,
обняв друг друга грустными глазами,
Пришли на берег памяти-реки,
не зная – зная, что там будет с нами.
Есть повторений сладострастный счёт,
и возвращений заданность и милость,
Всё, чтоб ни пожелали мы ещё,
уже когда-то, как ни странно, было.
3.9 КРУГ СТРАНСТВИЙ (О. В. Колесникова)
Круг странствий замкнулся Фонтанкой,
мосты, бесконечность гранита,
я помню себя чужестранкой
средь города, окон и быта.
Точны очертания улиц,
парадны домов перспективы,
ворота под аркой замкнулись,
дороги мечты прихотливы.
Но есть в отдаленье колонны,
ступени, почти пьедесталы –
возможности жизни огромны,
а сил, да и времени мало.
Восприняты образы – тени,
проиграны сферы материй,
мы, кажется, вышли за теми,
кто жизнь сотворил из мистерий.
Круг странствий всегда необыден,
Фонтанки маршрут беспрестанный,
созданья свои не обидим –
свобода и счастье спонтанны!
продолжение http://stihi.ru/2020/10/24/7386