я знала всегда, что руки твои — не про меня,
и мне не дожить до слёз на твоих глазах.
когда ты меня поймал, то велел понять —
и я поняла, что теперь моя жизнь — страх.
я в клетку сама влетела, — наивный стерх,
надеялась стать синицей в твоих руках.
сама виновата — теперь ни вперёд, ни вверх,
и давит к земле ненужности тяжкий страх.
колючие капли безудержного дождя
на крыши, на крылья, на веки — в тугих хлыстах,
смывают грехи и горечь и, уходя,
уносят в ручьях обрывки цветов и страх.
великий потоп, а после — великая сушь
опавшие лепестки обращают в прах,
который обильно удобрят осколки душ,
чтоб заново вырос — проклятье моё — страх…