Мне приснился один удивительный сон,
в дурмана ворочась плену,
я вновь ощутил паденье оков,
и в беспамятстве сладком,
с начала веков
дуновенье свободы открыл.
Я был раб нечистот,
предвестник стыда,
насмешкою сдавленный стон,
я лишь раз пред тобою себя обнажил,
обрекши на сырость недавних могил
свою веру в бескрайность наивной мечты,
будь свободна,
о муза,
забытой души.