Я заснул в январе, а проснулся в июле.
Мне сказали «Вернись», но меня обманули.
И зима стала летом, и жизнь стала смертью,
И душе не согреться под чесаной шерстью.
Я все слышал в палате: и шепот, и крики,
Я все видел, но кожей: и копья, и пики.
Я все знаю про всех, что сюда заходили,
Как они мои деньги и вещи делили,
Как они торговались за место на троне,
Поедая одну за другой пепперони.
Как они передрались за дом на Багамах,
В тот момент, когда плакала бедная мама.
Три жены, шесть детей и одиннадцать внуков –
Те, кто должен мне быть настоящей порукой,
Словно грифов противных голодная стая,
Делят тушу мою, по кускам раздирая.
Снова впасть в вечный сон, где ничто не тревожит,
Вот бы сделать укол… если только поможет.
Но нельзя. Говорят, что я вышел из комы,
Но мне чужды все те, что мне были знакомы.
Я взглянул на себя, но чужими глазами,
Будто грешник, стоящий под образами,
Я раздавлен, размолот, расплющен, раскрошен,
Для меня этот мир вновь не станет хорошим.
Что прикажет душа, то запишет бумага,
Я формально богат – вот причина аншлага.
И теперь я лежу, как бумажник потертый –
Вроде как я живой, но морально я мёртвый.
Не простит мне родня мою добрую волю –
Наши близкие могут быть слепы, порою.
Жизнь гораздо дороже любого подарка –
Я все деньги свои отдал в фонд зоопарка.
Добрым словом меня помянуть не забудут
И медведь, и жираф, и пингвины с верблюдом.
Потому как всегда путь к доверию труден,
А животные все-таки лучше, чем люди.