выбирая агонию вместо танго,
мир рождает уродцев в стеклянных банках.
крестоносцы едут в Стамбул на танках,
бронепоезд мчится наискосок.
князь Пожарский рубится на дуэли
с Колчаком в Линейке уже неделю,
и дымят, и плавятся их панели.
закипевший чайник сорвал свисток.
я лежу, распятьем раскинув руки,
никому не нужен, томим от скуки.
высылайте транспорт, спасайте, суки, -
шлёт морзянкой в телеэфир душа.
снизу космос выглядит тёмно-синим,
сверху смотрят звёзды через осинник,
мир качают волны морей Феллини,
симулякром пластиковым шурша.
космонавты машут, смеясь, с орбиты.
я лежу, не то что бы был убитый.
так, почти. как торт, коньяком пропитан,
и никто не ищет меня, отбой.
а вселенское небо Аустерлица
полыхает красным, земля кружится,
спутник шлёт сигнал, пролетела птица.
поднимайся, кажется, за тобой.
мне уже не важно, какой я в гонке,
стылый воздух с шумом заходит в бронхи,
над рулём болтаются две иконки,
и на каждой выбито "Аз воздам".
никого участвовать не просили.
выходи, как в песне, в поля России,
дым отечества вылечит гипоксию.
и не надо больше дешёвых драм.
мир давно обрёл очертанья пиццы.
всё, что есть вокруг, мне, наверно, снится.
диверсанты лезут через границы,
и гласят прогнозы: тебе каюк.
но стоят, качаясь, дубы и ели,
и стою и я, пусть и еле-еле.
и пока я помню, кто я на деле -
я способен выжить в любом бою.