Обид в душе, увы, не сосчитать.
Когда ты прав, то все вокруг не правы.
Гордыня ставит мне в тетрадку «пять»
За курсовую «Гадкие забавы».
Мне самому противно за себя.
Я не умею уступать ни йоты
И я кричу: «Огня, ещё огня!»,
Когда мне руку тянут с эшафота.
Но как-то раз мой верный Фортунат
Вдруг растянулся на дорожной дыбе.
И я упал, цепляясь за канат,
В толпу людей похожую на быдло.
Канат кончался мёртвою петлёй.
Скрипел помост, палач ходил округом.
«Помилуйте! - я закричал, - Я свой.
Я, как и вы, стал недругом для друга!»
Но в той толпе я не увидел лиц.
Жующая откормленная стая
Из тысячи приплюснутых глазниц
Глядела врозь и, по-собачьи лая,
Меня готовилась убить и растерзать.
Я понял, что прощения не будет.
Ужо, они сумеют наверстать
Всё зло моё, растраченное людям…
* * *
Тут я проснулся. Был воскресный день.
Двойной VELUX выдавливало солнце.
Мелькнула мысли бархатная тень:
«Сальери, я простил тебя!
Твой Моцарт»