Я засыпаю под твоим дождем,
сбивавшим листья во дворе, над лавкой.
В потоки струй, накинутых плащом,
вонзает вечер блестки, что булавкой.
Собрав на память жемчуг фонарей,
мост горбит кошкой, полосатой, спину.
Гранит фасадов в городе царей,
плетет из звуков улиц - паутину.
Груз век откинет штору сладких снов,
расслабься - время обозначат склянки.
И в сне моем он так же нудно шел,
разметив местность нотами морзянки.
Мел потолка, укравший небосвод.
За ним над крышей исчезают звезды.
Пол, стулья , шкаф, стол у окна... плывет,
разбитой шхуны - деревянный остов.
В бурлящих реках с каплями дождя,
несущих грезы снов до океанов,
не стать пророком, посохом долбя
в закрытые ворота от нирваны.
Забытый путник с багажом мечты,
чей скорый поезд гонит к переправе,
к мирам, где только сны и миражи
души касаться будут вправе.
В снах бреши черного, но дело не во тьме.
Чернильных ручек родовые пятна -
чернильные разводы на листе,
с обратным адресом до чертиков невнятным.
С обратным адресом до первых петухов…
Бодрюсь, но сны за скупость - ненавижу.
Нажми - вкл. телика, а там среди хлебов -
Экспресс Восточный где-то под Парижем.