Не сегодня во взгляде поселится страх,
А пока что рутина простая:
В Кёльне, в Омске, в Тамбове вручают
Почтальоны повестки в дверях.
Эшелон резво в сторону фронта идет,
Новобранцы внутри балагурят,
Верят в то, что их пуля минует,
Что снаряд в стороне упадет…
Занавешены окна и вид на Арбат,
В кабинет не проникнет ни звука,
Здесь склонился над картою Жуков,
Десять звезд на петлицах горят.
«На участке, где немцы удара не ждут,
Бросим в бой новобранцев зеленых,
Потеряем тут до батальона…
Здесь - дивизию… Тут полк… И тут…
Тысяч до тридцати безвозвратных потерь.
Не ко времени все, суетливо!
Но раз требует Сталин прорыва -
Нужно действовать быстро, теперь».
…Вдалеке от Москвы составляется план,
В полководческом звездном азарте
Карандашные стрелки на карту
Тут наносит Хайнц Гудериан:
«Ход атаки у русских обычно один,
По учебникам добрым и старым,
Мы, пожалуй, во фланг им ударим,
В тыл вобьем русским танковый клин.
Артиллерию пусть нелегко подавить,
Пусть серьезными будут потери,
Но добьемся поставленной цели -
И потери нам фюрер простит» …
Ход дадут шестерёнкам военных машин
Чьи-то подписи в картах и планах,
Ганс свой шмайссер нацелит в Ивана,
Вставит Глеб в ППШ магазин.
Отстающим в атаке грозит трибунал,
Впереди смерть, а сзади – тем боле,
Хорошо б не почувствовать боли,
Чтобы сразу снесло, наповал…
…А в далеком тылу, чей покой и уют
Искрой в памяти чиркнет невольно,
Почтальоны Тамбова и Кёльна
Похоронками сумки набьют…