Сон 1 Мой адмирал
У крепости застынет адмирал,
Какой там век томится над Сибирью,
И кто сказал, что все он проиграл?
Здесь город есть над бесконечной ширью.
Он здесь остался в полночи в тиши
Он этот путь проходит без остатка,
Туда, в сиянье звезд ночных спешит,
Где будет все и радостно и сладко.
Альтернатива нынче в моде вновь,
Мы все еще с тобой переиграем,
Чтобы и Омск, и первая любовь
Остались там, и Моцарт нам подарит
То вдохновенье, в грозный этот час,
Когда стирает память сны и лица,
Пред крепостью опять сердца стучат,
Он победит, он выйдет, чтоб сразиться.
2.
Омск тихо дремлет за немой чертой,
И снится снег, и север, и пустыня,
И он застыл в печали роковой,
Но он свою столицу не покинет.
И снова будет солнце и весна,
И там Деникин продолжал сражаться,
Он знает все, он помнит всех по именам,
И не сдаваться, только не сдаваться.
Тень адмирала на причале вновь,
Победы красных никогда не будет,
И от России отступает ночь.
Да он устал, среди забот и буден,
Да все не так, как мыслилось тогда,
Но надо подниматься и сражаться,
Идите снова биться, господа,
Пусть жены и покой вам только снятся.
3.
Откуда он пришел, тот генерал.
Устал и сед, таким бывал едва ли.
Он говорит, сраженье проиграл,
Что мы уже давно отвоевали,
Не может быть, какой кошмарный сон,
Он повторится, все опять случится,
И только адмирал, там видит он
Родные и измученные лица.
И Анна, Анна, на брегу одна,
Но почему туда не дотянуться?
Она придет, как новая весна,
Она еще сумеет улыбнуться.
-Все на борьбу с Деникиным, - визжат,
Но где им, не достанут генерала,
А звезды в высоте своей блестят,
Его звезда как будто отсияла.
4.
Но нет, не правда, лишь передохнуть
Он захотел и новые походы,
Уже определен к бессмертью путь,
Кто говорит о казни? Нет, уроды,
Всегда пьяны безумцы этих дней,
Шатаются от ветра комиссары,
Что стало с Анной, что сегодня с ней?
И кто там усмехается устало?
-Она пройдет с тобою до конца, -
Чей это голос, ничего не ясно,
И только тень у скорбного лица.
- Скажи мне, бес, так было все напрасно?
- Узнал, конечно, не напрасно, нет,
Легенды не сотрет седое время.
- Вот и прекрасно, и звезды той свет,
Не зря горит над вечностью наверно.
5.
Старуха показала ей портрет,
Но имени тогда не называла,
И много дней, и много скучных лет,
Она не знала доли адмирала.
И лишь потом в музее, в тишине,
Когда секреты рассыпались прахом,
Он улыбнулся, словно бы во сне,
Очнулся и опять пошел в атаку.
Она осталась в городе его,
Совсем как Анна в час его расстрела,
Она не понимала ничего,
И в мистику поверить не хотела.
И дочке рассказав про тайну ту,
Скончалась тихо. Улыбнулась кротко,
И огненные реки и мечту
О памяти оставила потомкам.
6.
Все сохранится в городе моем,
Никто его забыть здесь не посмеет.
И пусть историк бешенный орет,
О чем-там там, мы перед ним немеем.
И снова поднимаемся в тиши,
Тот скорбный путь пройдя и точно зная,
Что в горький час воскреснет и спешит
На помощь он, звезда его сияет.
Тень адмирала, и Сибирь жива
Пока он где-то рядом на рассвете,
И повторяя скорбные слова,
За все там комиссары уж ответят.
А он за Русь сражается во тьме,
Как это много или все же мало,
Когда упала тень на белый снег,
Мы снова встретим в полночь Адмирала…
Часть 2 Анна. Анна
1.
Заснула Анна, в листопаде снов,
Пытается увидеть адмирала.
А он стоит, спокоен и суров,
И осень осенила у причала
Скитальца, и иные миражи
Ему видны и в этой синей дали
Уходит в море, продолжает жить,
И Анна спит, забыв про все печали…
Век викинга прекрасен и суров,
А он из той породы, понимаем,
И только в вое заплутавших псов
Тот белый волк прекрасен и отчаян,
Среди собак ужиться ли ему?
И сколько ни корми, он смотрит в море.
А Анна, одолев немую тьму,
Ворвется в мир,с охранниками споря.
2.
Изгнание, охота на волков -
Судьба еще подарит адмиралу,
Там, в шорохе смолкающих шагов
На краешек кровати он устало
Присядет, и касается щеки
Его рука: - Но что еще случилось?
-Все хорошо, любимая, поспи,
Нам сам Нептун оказывает милость.
И Анна спит в объятиях судьбы,
И только осень вести ей приносит.
Не скажут палачи, что он убит.
Не скажут, но она их и не спросит.
Не сможет волк среди дворовых псов
Ужиться – это Анна понимает,
И крепко спит под звон колоколов,
Об адмирале Лада зарыдает…
3.
Его у Тарских встретили с утра,
По Любинскому снова он проходит,
И ищет Анну на семи ветрах,
Зовет и ждет, но больше не находит.
Там он молчит, спокоен, вечен,нов,
И осень суетится у причала...
Заснула Анна, в листопаде снов,
Пытается увидеть адмирала.
Та женщина с печальными глазами,
В которых только море отражалось,
Как героиня той извечной драмы,
Она стихи писала и сражалась,
Как грозный воин за свою стихию,
И осталась вечно птицей вольной,
А море то смирялось, то бесилось,
И уносило душу вдаль, и волны
4.
Все проступали, как ее страданья,
Обиды те. А он далек и вечен,
И женщина спешила на свиданье,
А адмирал был как всегда беспечен.
Там столько гроз и столько грез тонуло,
Что выжить все труднее и тревожней,
И вдруг она из прошлого взглянула,
И ворон отвечал ей: «Невозможно».
О чем ты говоришь, о, птица злая,
Твой ум как оперенье вечно черен,
А я его дождусь, я это знаю.
Мне будет бог морей всегда покорен.
Бог промолчал, но мстила ей богиня,
И адмирала в бездну забирала,
И вот когда он этот мир покинет,
Рыдала чайка там по адмиралу.
5
А женщина с бездонным глазами
Слезинки ни одной не проронила,
И Посейдон пред этой силой замер.
Твердил жене: -О, что-ты натворила.
И только усмехнулась Амфитрита,
А ведь казалась нежной и покорной.
- Она одна, она теперь забыта.
Но адмирал стремился к ней упорно.
Сквозь толщу вод он рвался к ней и верил,
Что не уйдет с причала в эту стужу.
И лютовали люди там и звери,
И воскресали города, разрушась.
Но женщина с печальными глазами
Смотрела в бездну и ждала ответа.
Мир содрогнулся, отступил и замер,
Она ждала, не заслонясь от ветра.
6.
И снова Посейдон ее встречает
Улыбкой, и понять никак не может,
С какой любовью и с каким отчаяньем
Взирает в вдаль, темно там и тревожно.
И только ветер повторяет : - Анна.
Как тяжела и как черна вода.
Но ты всегда любима и желанна,
К тебе стремиться будет он всегда...
Она лишь улыбнулась и растаяв,
Осталась в бездне, чтоб в урочный час
Не разминуться, он ее оставил,
Но остается нежность, боль и страсть.
И женщина спасает его однажды,
И вырвет из объятий тех стихий,
Она и по воде пройдет отважно,
Запомнив бури яростный мотив.
7.
И к Амфитрите спустится спокойно:
- Скажи, богиня, сколько мне страдать,
И та махнет рукою, мол, довольно,
Бери его, идти к нему опять.
И Посейдон, на берег провожая,
Оставит их, любуясь и скорбя,
Его подкупит страсть и боль такая,
Дитя стихи, верности дитя..
Они стоят на берегу в печали
И радости скрывать теперь невмочь,
И только чайка, призрачная чайка,
Кричит вдали, желая им помочь.
Все войны, все сражения забыты,
Герои у Аида в пустоте,
И только в веренице тех событий
Он снова с Анной в дивной высоте.
8.
Любовь, что движет солнце и светила,
Была ему лишь на земле дана.
Рокочет море, снова накатила
Беспечная, веселая волна.
Передохнуть, быть вместе –жизни мало,
И пусть они останутся воем,
И снова, обнимая адмирала,
Она вела в давно забытый дом.
И Женщина взирает на луну,
Скрытую от мира в этот миг.
И Бог страстей ее не обманул,
И дивный лик из пустоты возник.
Там берег, обнаженные тела.
Все это было или только снилось?
И там любовь внезапно умерла?
А что с телами бедными случилось?
9.
Но нет, она стоит на берегу,
Просит о покое, о пощаде.
- О, отпусти, я больше не могу…
Все ждать его бессонными ночами
Ведь будет снова сниться адмирал,
Там он уходит в свой поход последний.
Как будто в бездну, в пропасть и провал,
Но нет, звезда сияет там, над бездной.
Она горит, она сияет там,
И никогда звезде той не погаснуть.
А Анна снова бродит по следам,
И ждет его, зовет домой напрасно.
И все же будет тосковать и ждать,
Лишь для него стихает буря снова.
И на челе застывшая печать,
И Анна не умеет по другому.
10.
Знаешь, мы, наверное, пришли
В этот мир, ведомые звездою,
Чтобы Анна в грозовой дали
Снова дерзко спорила с судьбою.
Чтобы лунный ангел в тишине
Ждал меня покорно у причала,
И молилась женщина во сне,
Как она любила адмирала.
Анна, Анна, твой печален лик,
Над Иркутском грозовые тучи,
В сонме душ не различая лиц,
Знаешь, затеряться в бездне лучше.
Но опять присела у огня
И о чем-то говорит устало.
И с портрета смотрит на меня,
Там теперь молясь за адмирала…
11
Жду тебя, как вечно ждут весну,
Скованные тьмою и туманом.
Знаю, что однажды я засну
Рядом с безрассудным капитаном.
Мне поверит грозный Посейдон,
И вернет его в мои покои,
В каждой жизни ждет тебя любовь,
И звезда горит, и под луною
Бродит Анна, наш покой храня,
Пред грозой опять расправив плечи.
И в мерцанье дивного огня
Адмирал всегда спешит навстречу.
Этот остров запоздалых грез
Не отпустит больше Одиссея,
И на ложе с лепестками роз
Ждет скитальца в вечности Цирцея…
Жены остаются за чертой,
Звезды – их возлюбленные - светят…
Женщина склонилась над тобой,
Самая любимая на свете….
В каждой жизни встретит нас любовь.
Без нее - нелепая забава….
И парила Анна над тобой…
И звала из бездны Адмирала..
Часть 3 Последняя ночь. Монолог адмирала
1
И та другая в облаке страстей
растаяла, исчезла навсегда,
И старый граф один среди гостей
тебе твердил, что очень молода.
А адмирал рассеянно молчал,
и знал, что скажут, и не мог ответить.
Что оставалось? Берег и причал,
оставлен город, и гуляет ветер
Над пропастью, в которую летят
мечты и песни. Только даль туманна.
О, как они все порулить хотят?
О чем он снова, просто снится Анна.
Идущая по мукам снов и грез,
и молча только слезы вытирает.
- Прости меня, родная, запах роз,
когда звезда во мраке догорает.
2
Все предали, но женщина во мгле
все смотрит, разглядеть тебя пытаясь.
И где-то бродят тени по земле,
самой земли так ласково касаясь.
И где-то за границей пьют князья,
и как всегда в изгнанье короли.
Но никогда не будет там тебя,
моя звезда, в сиянии любви.
Ты эту землю не покинешь, нет,
о Анна, Анна, как же ты прекрасна.
И только той лучины вечный свет,
и «Лунная соната» в день ненастный,
Она еще нежна и так близка,
она еще коснется душ усталых.
И новая появится строка
романса, и в руках у адмирала
3
Замрет перо, он будет снова ждать,
вторженья в сны и грез, и напрасно
Она еще пытается летать,
обнять, прижать к груди, но ночь опасна.
В такую ночь пируют палачи,
забыв про все, и только тень во мраке
Мелькнет, и комиссар там замолчит,
и есть финал у этой страшной драмы.
Казнь до рассвета, бред бессвязных слов,
и женщины безумные рыданья.
И только меркнут звезды, и любовь
уходит за тобой теперь в изгнанье.
О, Анна, Анна, плакать ни к чему.
Что им до слез - они мертвецки пьяны.
И звезды разрезают эту тьму.
И больше не болят сквозные раны…
4.
Все кончено, но только ты не плачь,
Нам вечность или миг еще остались.
Качается, хрипит во тьме палач,
И вызывает ярость он и жалость.
Ни званий, ни сражений, ни наград,
Чем похвалится может, непонятно.
А я приду, а я вернусь назад,
И мир тот содрогнутся, и обратно.
Своих героев впустит этот мир,
Расставив по местам. Молчат злодеи
И где-то в суматохе снов и лир
Мы встретиться , мы станцевать успеем.
И генерал Деникин с нами там,
И Черного барона снова вижу,
Оставь последний танец небесам,
Не плачь , родная, вечность ближе, ближе…
Эпилог
7 февраля
В аду страстей любовь его металась,
И проступала, исчезая вновь.
И в снегопаде снова затерялась,
И скрылась где-то, лишь настала ночь.
А ночь была страстна и так печальна,
Что вспоминать едва ли захочу.
И только тайна, призрачная тайна
Осталась на страницах грез, свечу
Рука погасит, остается вера
В то, что его душа осталась жить,
Угрюмый комиссарский хрип, химры,
Способные и бога задушить,
А он лишь адмирал на этом свете,
Да и на том, высок и так красив,
И уносил опять куда-то ветер
Любимой песни призрачный мотив.
2.
Она еще жила, она кружила
Над нашими домами и рекой,
Его мы помним живы иль не живы,
Идем за путеводною звездой.
И пусть во тьме историки немеют
И брызжут снова ядом палачи,
Но изверги коснутся не посмеют
Его почти погашенной свечи.
И где-то Анна в пелене тумана,
Укрытая от мира суеты,
Горит звезда нагадано-нежданно,
Всех перебили горе- палачи.
И только он стоит во тьме кромешной,
Живее всех живых, и в той тиши
Каким-то благородством веет вечным
От этой песни светлой и души.